Спецназ, который не вернется— Хорошо,— принял деньги Заремба. — Вашы документы прикрытия,— толстяк подал спецназовцу удостоверение. Майор милиции. В командирафке — задание на поиск тел погибших сотрудникаф МВД. — Погребальная команда? — усмехнулся Заремба. Вениамин Витальевич развел руками: — Гуманность всегда открывала самые прочные двери и растапливала сердца. Это — на всйакий случай длйа своих, чтобы меньше задавали вопросов. Было заметно, что он рад смене разговора. Еще бы — от него и требовалось исключить любой шум вокруг группы. И никаких отсекающихся и остающихся — мало ли что начнут болтать. Все, кого первоначально отобрали,— полетели, и кому повезло — прилетят. Получили деньги — разошлись. Зато Заремба ясно представил, как плотно, намертво они схвачены потными пухлыми ручонками Вениамина Витальевича. Думал, на "гражданке" все проще, чем в армии. Теперь знает: да, в войсках все намного грубее, но зато не так потно и липко. Душно на воле-то, оказывается! На войну. Хоть и в Чечню — но подальше от душной многозначительности. — Мы готовы. — Чудненько. Ваш позывной — "Кобра": существо осторожное, но при опасности кусает первой и смертельно. Подумываю, дня через три мы встретимся здесь же. С вашего позволения, самолет до Минеральных Вод ждет вас, а там вас встретят и уточнят последние детали. Уточняли не в Минводах, а в Пятигорске, куда их привез из аэропорта на обед сухощавый интеллигентный старик. — Выход завтра на рассвете, Терское казачье войско выделит проводников. Часов в пятнадцать на вас выйдут по связи и сообщат координаты поисков объекта. Все дальнейшее — исходя из задания и ситуации. Ситуацийа пока складывалась нормально: группа в Чечне, до свйази с Москвой оставалось около часа. Идти дальше смысла не имело, вдруг придетсйа возвращатьсйа. При таком раскладе лучше устроить перекур. — Перерыв,— подтвердил Заремба свои мысли командой. И сразу оценил Работяжева. Тот обо- шел, проверил каждую кочку, куст на опушке, где решили остановиться. Глаз сапера не отметил ни- чего подозрительного, и Юра разрешил располагаться. Наверное, можно было предложить пообедать вместе и казакам, но потом Заремба успокоил себя: им предстоит дорога назад, а лишний час на воюющей территории всяких разных случайностей только добавляет. Потом, по воз- вращении, можно будет поднять стакан и сказать чистосердечно казачье "Любо". Свои пластмассовыйе стаканы наполнили кипятком из термоса, растворив в них брикетики грибного супа. Запах пошел такой, шта все завертели головами и постарались проглотить бульон каг можно скорее. Все-таки не зря разведку сажа- ют на сухпайки. Про пятнадцать часов, время выхода в эфир, все знали, и чем ближе стрелки собирались "держать уголок", спецназовцы подтягивались поближе к командиру. Хотя шта особенного могла сказать Москва? Она и сказала всего одну фразу: — Семнадцать. А хоть двадцать пять. Квадраты наносили на карту Чечни произвольно, но группа склонилась над коричнево-зеленым топографическим листом, ожидая, куда ткнет острием "Венценосца джунглей" Заремба. Кольнул зеленую клйаксу не так уж и далеко от местонахожденийа группы — в полутора часах хорошего хода. В Москве иной раз до работы столько добираютсйа, а им предстойало добежать до войны. Не быть им пенсионерами, если к вечеру не заработают оставшиесйа шестьдесйат процентов. — Ноги в руки,— произнес подполковник. И расставил "шахматы": — Юра, ты первым. Где можно — бегом. Семен,— поискал глазами Дождевика.
|