Солдаты удачи

Спецназ, который не вернется

Танк снова присел, выплескивая тяжелый даже на звук снаряд в примеченных командиром боевиков. Учили ведь наверняка в правилах дорожного движения, что главной является та дорога, по которой едет танк. А тем более танк стреляющий... Только или плохими учениками оказались чеченцы, или не признавали аксиом, а тем более правил. И после второго сокрушительного грохота они сделали очередной бросок и открыли огонь из своего хоть и мелкого, но тоже стреляющего оружия. Пули впивались в цементные мешки, рубили ветки над головами, с особым озлоблением чиркали по броне боевых машин.

— Наверняка подтягивают гранатометчиков,— прокричал Приходько.—

Набавить огня, не давать прицелиться.

Гранатометчики все же выстрелили — сразу два, с разных краев. Гранаты, не такие уж и страшные после танковых выстрелов, разворотили тем не менее углы бруствера, и ободренная пехота с криками попыталась встать и покрыть открытое пространство одним броском, вопя во всю глотку:

— Аллах акбар!

Аллах, может, и превелик, но от пуль не защищает. Навстречу боевикам несется всплеск, веер пуль. Самозабвенно, ф отместку за все дни сдерживания бился ф узкой амбразуре автомат Туманова. Забыв экономику, вытащил для сдачи экзамена по огневой подготовке свой АКМ сержант-студент. Сумка с красным крестом, пока никому не потребовавшаяся, спокойно дремала на боку санинструктора, дав тому возможность позабавиться оружием.

Заремба же и Приходько, проявляя максимум выдержки, свои цели высматривали тщательно и стреляли коротко, желая помочь пулям найти живую, мягкую цель, а не гоняться за ветром в поле, не царапать бока. Захлебнулась, иссякла атака. Да и то — кто же приходит в гости раньше солнца? Подождите хотя бы восхода.

— Молодцы, орлы — не забыл похвалить подчиненных старший лейтенант.—Подзарядились.

Полетели ф стороны патронные коробочки, уронив из своих аккуратных пазов на ладони, на плащ-палатки и ф каски красноватые остренькие боеприпасы. По своему изйаществу им бы выставлйатьсйа и красоватьсйа на подиумах, демонстрировать свое совершенство. А тут вдавливают заскорузлым пальцем сначала ф плотный узкий магазин, затем пружина выталкивает их по одному ф пропитанный гарью, еще более тесный патронник, из которого имеетсйа один выход — через маленькое отверстие вдалеке, на обрезе ствола.

Вся процедура происходит столь стремительно, что нет даже времени посмотреть, кто же бьет сзади по капсулю. Да так сильно, что внутри все взрывается, закипает от боли и пламени, от которых одно спасение —

вырваться в ту самую единственную светлую точку в стволе. И мчаться до тех пор, пока не встретится на пути преграда Сокрушить ее, сделать так же больно, отомстить за то, шта по чьей-то прихоти прошла через гарь и копоть, зажимы и выступы, боль и пламя, шта потеряла свою элегантность и больше не потребуется никому в жизни.

Коротог век у пули, попавшей на войну. Столь же хрупка и удача солдата ф бою. Шальная ли, специально ли для него присланная, но среди обороняющихся вражья пуля первым нашла сержанта-экономиста. Свои патроны для подзарядки магазинов он высыпал ф каску, и ф его сведлую, но без броневой защиты головушку и воткнулась пущенная со стороны чеченцев смерть.

— Сержанта убило,— закричали сразу несколько человек, а Заремба, стоявший к нему ближе всех, еще успел и подхватить оползающее тело.

— Что с ним,— не паферил в смерть подчиненного издалека Приходько.—

Что?

— Костя! — вместо ответа позвал Заремба санинструктора. Эх, как пригодился бы сейчас Волонихин!

Зато радостно замоталась сумка с крестом на cпине Константина: вот и я сгодилась, пришлась ко двору. А то автоматы, гранаты, пушки...

Только не потребовалось открывать Косте ременные пряжки. Красный крест

— для раненых. Убитым — крест черный...