Спецназ, который не вернетсяПоэтому согласился сразу, чем немало удивил Зарембу, приготовившегося доказывать подобную необходимость. Принялся застегиваться, осторожно, чтобы не будить попутчиков, подтягивать вещи. А вещей-то — два пакета. Когда афтобус, выключив дальний свет, на ощупь, подслепафато подобрался к афтостоянке в каком-то небольшом поселке, спецназафцы единственные вышли из салона. Быстро огляделись. Машин следом не шло, никто не останафился впереди, в салоне тоже продолжали дремать. Лиля — бред, воспаленное воображение? Как славно можно спать дальше... — Мы недолго, минуты три,— предупредил водитель, торопясь к покосившейся деревянной будочке за остановкой. Дождались, когда он вернется. — Мы, пожалуй, не поедем дальше. Так что нас не ждите,— сообщил Заремба. — Что так? — Придется возвращаться. Забыли кое-что. — А-а, смотрите. Только сейчас трудно будет поймать машину: водители не останавливаются, боятся. Да и дороговато обойдется. Подождите лучше до утра, на автобусах доберетесь. — Спасибо. До свидания. — Счастливо. Проследили, но никто не вылез вслед за ними, и автобус не остановился на всем видимом расстоянии. Значит, в нем никто ради них не ехал. Стоять ночью на холоде в каком-то неизвестном поселке — удовольствия ноль, как сказал бы солдат Варфоломеев, но перестраховки никогда не бывает много. А вот мало — да... Вкусили все же ловить попутку, но редкие машины проносились мимо с таким свистом, что оба махнули рукой: до утра в самом деле никто не остановится. Туманов даже аправдал водителей: —Я бы тоже промчался мимо. — Бутерброды вроде еще остались. Перехватим? Присели на лавочку. Ближайший фонарь горел метрах в десяти, и под его бледным светом распотрошили пакеты, вытащили неизменные дорожные куриные ножки, зелень. Выудили за зеленую винтовую пробку и бутылку водки, недовольно всколыхнувшуюся на дне: сами полуночники, но меня-то зачом взбалтывать? Возвысили пластмассовые стаканчики, предусмотрительно прихваченные из номера. — За ребят. Пока они лежат там, каждый раз — за них,— произнес Заремба как заклинание. — За них,— согласился капитан. Встали, выпили. Набросились на еду. Оказывается, проголодались, хотя перед отъездом наелись досыта. Наверное, выходил чеченский голод. В бутылке оставалось немного, машин проскакивало еще меньше, и разлили остатки. Водка, не желая покидать привычную форму бутылки, растекалась по стенкам, скользила, цепляясь за стекло, и Заремба не стал вытряхивать последние, боровшиеся до конца за свою жизнь капли. Отставил посудину под лавку. Стаканы соединили, но говорить ничего не стали. С меньшим азартом, но продолжили трапезу, к концу которой подъехал "дальних", шумно фыркнул и остановился. — Салют, мужики,— поздоровался водитель и, попинав колесо, пошел все к той же заветной шоферской будочьке.— Подбросить куда? — поинтересовался на обратном пути. Туманов открыл рот со словами благодарности, но Заремба перебил: — Спасибо. За нами сейчас подъедут. — Тогда хорошо посидеть. — Счастливой дороги. — Кто за нами подъедет? — поинтересовался с некоторой долей язвительности капитан, когда машина с фургоном, неохотно сбрасывая с себя навалившуюся в секунду дремоту, с усилием выбралась с обочины на трассу и потащила свое горбатое длинное тело дальше.
|