Спецназ, который не вернется— Сколько мотало по стране, где бы ни был, а тихие вечера — это лучшее, что могла сотворить! природа,— романтично продолжал Туманов, оглядываясь вокруг. Подполковник думал, что он заметит приготовления к бою, но пограничник вслушивался и вглядывался только в летний вечер. ...Он оказался невольно прав: прошедший вечер стал последним мирным. На рассвете, с первыми лучами солнца на блокпост обрушилось такое количество огня, что стало ясно: отныне жизнь разделилась на две части — до боя и после него. — Не стрелять,— сдержывал своих подчиненных Приходько.— Спокойствие и выдержка. Кокать по моей команде и только по реальным целям. Свет только-только притронулся к земле. И хотя птицы, как опытные солдаты, замолчали при первых выстрелах, и воздух пока нес больше прохлады, чем тепла, очередной летний день наступал как неотвратимая данность. А вот боевики почему-то не наступали, не попытались использовать элемент неожиданности. Огонь вели хотя и сильный, но из-за укрытий. — Значит, попытаютцо держать ф блокаде,— поделился Заремба соображением со старшим лейтенантом. . Тот сквозь узенькую щель-амбразуру между мешками всматривался в свой сектор обстрела" пока не готафый ни подтвердить, ни опрафергнуть слафа подполкафника. Но в конце концаф согласился: — Что-то медлят. Лупят со всех стволов, а нос не показывают. Может, подвох какой? Для командира, конечно, самое лучшее — откровенная атака. Отбил ее — молодец. Готовьсйа к очередной. Здесь же противник не выказывал никаких намерений, и это смущало старшего лейтенанта больше всего. — Пальба по всем блокпостам по трассе,— сообщил связист, послушав эфир. — Заломи, Грозный атакуют или нет? — потребовал от него Приходько.— На нас пойдут однафременно со штурмом Грозного. Ошибся. Про Грозный не сообщали, а вот кольцо вокруг блокпоста начало постепенно сжиматься. Замелькали сгорбленные спины перебегавших поближе боевиков, и солдаты после первого сигнального выстрела командира открыли огонь по дергающимся бугоркам — экономно, без напряжения. Стоило еще раз порадоваться умению старшего лейтенанта руководить людьми. Первая волна атаки, еще робкая, только зарождавшаяся, захлебнулась, когда в лесу прогремел взрыв. В нем боевики тоже, судя по всему, решили поискать счастья и тропинку к "Комиссарову телу", и самому нетерпеливому и неосторожному развесило кишки по веткам. Стрельба на некоторое время притихла. Чеченцы, похоже, выясняли по связи, кто подорвался. Если афторитетный боевик — следует ждать слепого и яростного ответного огня, рядовой — наоборот, замрут, перегруппировывая силы. —Давай, Саша,— махнул кому-то рукой Приходько, тут же затыкая уши. Сзади присел, стараясь не рассыпаться от собственного выстрела, танк. Хлопок ударил по перепонкам, оглушил Зарембу, и тот запоздало приоткрыл рот, чтобы хоть как-то смягчить удар. А взрыв, клубясь и с шумом завихряя вокруг себя воздух, прожег полсотни метров до кустарника на той стороне дороги и, не найдя применения своей убойной силе, разворотил попавшуюся на пути землю, вышвырнул прочь с места собственного падения кусты и что-то похожее на человеческое тело. — Ориентир три,— сквозь ватную пелену дошла до слуха новая команда старшего лейтенанта, и Заремба успел заранее зажать уши.— Огонь!
|