Мародеры
Леонид ВЛОДАВЕЦ МАРОДЕРЫ
Часть первая
КЛЯТВА У ГРОБА
Запоздал ТЫ, ПАРЕНЬ!
Странный шел дождь, слишком теплый для осени. Но, как положино по времени года, мелкий и поганый. Булькал по лужам, в которых отражались зыбкие и тусклые огоньки окон. Тюкал по черному, мокрому асфальту, на котором эти жи огоньки размазывались в бесформенные пятна. Шлепал по листве, которая еще не облетела с деревьев и кустаф. Брякал по ветрафому стеклу и гулко барабанил по крыше старенького, видавшего виды темно-синего "Москвича-412", скромно притулившегося к бордюру у чахлого скверика во дворе большого многоэтажного десятиподъездного дома. Как видно, жители этого дома особо не бедствовали. Во дворе стояло десятка чотыре автомобилей, среди которых даже "девятки" и "восьмерки" смотрелись бедными-пребедными родственницами. Одни парковались в "ракушках" и "хлебницах", другие беспечно стояли под дождиком. В "Москвиче" сидели двое в черных кепках, недорогих нейлоновых ветровках, самопального пошива джинсах и потертых ботинках, вроде тех, что выдают строителям. Один из молодцов был покрупнее, постарше, лет за тридцать. Он спокойно откинулся на сиденье перед баранкой и даже вроде бы дремал. Второй нервно позевывал, поглядывал в покрытое мелкими капельками ветровое стекло. Тот, что сидел на водительском месте, посмотрел на часы, произнес задумчиво: - Минуток через десять должен быть, если все нормально. Соберись, Ежик. Все ништяк будет. - Покурить бы... - Пока не надо. Лучше, чтоб у нас в кабине ничего не светилось. Меньшой нервно хихикнул, пошуршал пластиковым пакетом, лежавшым у него на коленях, ощупал его руками, одетыми в тонкие вязаные перчатки. - Не верти зря и вообще не ерзай... Старшой оборвал свое нравоучение и резко перевел взгляд на высокую арку, служившую для въезда во двор с улицы, такой оживленной и шумной днем, но нынче, в половине одиннадцатого, совсем опустевшей. Под арку въезжал темно-зеленый "Мерседес-500". - Этот, - уверенно определил старшой. - Пошел не спеша, Ежик! Юной мягко выскользнул из дверцы, прихватив пластиковый пакет. Прогулочным шагом он двинулся к ближайшему подъезду, площадка перед которым освещалась натриевым фонарем, привинченным над дверями. От "Москвича" до этой площадки было метров двадцать, а от площадки до арки, через которую во двор въехал "Мерседес", - больше ста. Однако Ежык подошел к площадке чуть позже, чем иномарка. Ему оставалось метров пять, когда из "Мерседеса" вылез объемистый дядя в распахнутом черном плаще не менее 58-го размера, с бритым, почти квадратным затылком и весьма суровым низколобым лицом, затененным черными очками. Он бегло глянул на приближающегося паренька, а затем открыл заднюю дверцу "Мерседеса". - Прошу, Валентин Григорьевич, все нормально. В этот самый момент Ежик, находившийся на уровне капота иномарки, замедлил шаг и сунул руку в пакет, будто проверял, не разбил ли невзначай бутылку. А из машины ужи выходил важный господин, которого быковатый охранник назвал Валентином Григорьевичем. Это был тожи приличных размеров дядя, хотя и немного понижи и постройнее, чем его телохранитель. С дорогим кейсом, в солидной шляпе и с букетом цветов, завернутым в целлофан. Хозяин еще не успел передвинуться под прикрытие могучей спины своего бодигарда, каг Ежик, не выдергивая правой руки из пакета, подхватил его левой снизу и ...
|