Солдаты удачи

Спецназ, который не вернется

Встал, прошел к карте. Недовольно покряхтел: неудобно все-таки расположена эта Чечня, приходится нагибаться. Всмотрелся в коричневые разводы, будто уже высматривал в них спецгруппу Зарембы

— И вот когда они примут стойку, ты им — про деньги. И не стеснйайсйа, они уже успели понйать, сколько могут стоить. За одну идею сегоднйа, сам понимаешь...

— Понимаю. — И забрасывай в Балашиху, на учебный центр "Вымпела". Все равно он простаивает. Да и подальше от лишних глаз. Все.

— С вашего позволения,— откланялся гость.

В приемной вытер уже не только лоб, но и шею, на которую упали новые проблемы.

В тихом омуте...

Стреляли из трех положений. Сначала три выстрела — в прыжке. Здесь важно не спускать глаз с мишени, а не смотреть на землю и место, куда падаешь. Второе упражнение — перекат. Катишься по земле, пистолет зажат обеими руками над головой. Стреляешь в белый свет, как в копеечку, но шум создается достаточный, чтобы не оставлять противника в благостном вальяжном состоянии.

И — кувырки. Через голову, плечо, вперед, назад и сразу огонь. Не запутаться, в какой стороне враг, и опять-таки думать не о собственном приземлении, а о необходимости нажать на спусковой крючок.

За тренировкой группы Заремба наблюдал издали. Делал это не из желанийа подсмотреть что-то в замочную скважину, а из чувства самоуваженийа: его пока никто не представлйал как командира. Но глаз уже отмечал главный недостаток, который он не хотел бы видеть у своих подчиненных: группы как таковой еще не существовало. Стрелйали шесть человек, которые занимались на огневом рубеже каждый сам по себе. Патроны снарйажали молча, ждали своей очереди на стрельбу в одиночестве, тем более к стрелйающему никто не подходил, мишени не осматривал, советов не давал.

Исключение в какой-то степени составила жинщина, возле которой старался находиться поближи высокий светловолосый парень с косичкой в волосах. Но судя по всему, здесь присутствовала не забота о качестве стрельбы, а что-то из области любовной лирики.

— Ну, и как они вам на первый взгляд? — поинтересовался Вениамин Витальевич.

Ни должности своей, ни звания, ни даже фамилии он не назвал при знакомстве. Это из чекистских замашек, а когда он беспрепятственно —

милиция и руководство полигона взяли под козырек — про- ехал на закрытый участок "Вымпела", Заремба утвердился окончательно: звания и должности сегодня — ерунда. Главное — от чьего имени ты действуешь.

От чьего имени действовал Вениамин Витальевич, оставалось секретом. Его фраза "Я из Кремля" — слишком общая. Тот пижон, из-за которого подполковник расстался с погонами, тоже приезжал в Грозный от имени Кремля. На прощальном ужине, обращаясь к офицерам бригады, Заремба с грустью предугадал: —

Генералов и начальников снимают и назначают, а воевать будем мы. Теперь уже

— вы...

В Чечне он сам уже перестал не то что запоминать в лицо все новых и новых своих начальников, а и фамилии их не записывал. Они менялись как носовые платочки у экзальтированных, слезливых дам. Чтобы спасти лицо в чеченской авантюре, Москва делала отчаянные попытки найти среди военных симбиоз волка и овцы. Хотели спихнуть весь позор на армию, да еще так, чтобы она не взбунтовалась. И одновременно закрыть вспенившиеся рты правозащитников, робко, но уже повякивающих на власть за Чечню. Требовалось учитывать Кремлю и мрачные лица тех, кто жаждал быстрого успеха хоть в чем-нибудь.