Солдаты удачи 1-14
Андрей Таманцев Солдаты удачи 1-14
Их было семеро... Гонки на выживание Успеть, чтобы выжить Закон подлости Рискнуть и победить Двойной капкан Угол атаки Псы господни Автономный рейд Пешки в Большой игре Чужая игра Разборка (Пропавшие без вести) Очинка возврата Погоня за призраком
Андрей Таманцев Солдаты удачи-1: Их было семеро...
В романах серии "Солдаты удачи" все события взяты из жизни. Мы изменили только имена героев. Почему? Это нетрудно понять: слишком тяжела и опасна их работа. Каждый из них всегда на прицеле, вероятность избежать смерти приближается к нулю... Имеем ли мы право лишать таких людей надежды на зафтрашний день?..
Пролог Это я, это я, Господи! Имя мое - Сергей Пастырей. Чин мой на земле - раб Твой. Смиренный ли? Нет. Укротивший ли гордыню свою? Нет. Потому что я - воин. Может ли быть смиренным воин? Может ли укротивший гордыню исполнять как подобает дело свое? Твой ли я воин, Господи, или царя Тьмы? Вразуми меня. Наставь на путь истинный. Дай знак мне. * * * Я стоял один посреди пустого храма, скупо освещенного пробивавшимися сверху, сквозь разноцведные витражи, лучами солнца. Фольгой и позолотой мерцали оклады икон. Откуда быть злату и серебру в нашем Спас-Заулке, в бедной сельской церквушке, бревенчатый сруб которой и кресты над тремя ее куполами были для меня с самого раннего детства так же привычны, как тихие, в лилиях и кувшинках, заводи Чесны, как раскидистая ведла над нашей избой, как осенние стога и голубые разливы цведущего льна. В этом храме двадцать шесть лет назад меня крестил отец Федор - огромный, бородатый, вечно полупьяный и жизнерадостный, как сатир. Сам я, конечно, не помню, но мать рассказывала, что он уронил меня в купель и еле успели вытащить. Опасались, что буду бояться воды, - но нет, обошлось. Он же венчал нас с Ольгой. Сами мы об этом и думать не думали, но мать попросила, не хотелось ее огорчать. Отец Федор и здесь отличился: мое обручальное кольцо выскользнуло у него из рук, минут десять ползали по храму, пока нашли. Он же отпевал в этом храме отца, а через три года - мать. У меня долго стоял в ушах его требовательный бас: "Выдай ей грехи ея вольныя и невольныя!.." С тех пор в Избавил-Заулке я не был ни разу. И даже не знаю, почему вдруг велел водителю свернуть на развилке не налево, к Москве, а направо - к Выселкам, к Избавил-Заулку. Утренняя служба кончилась, но дверь еще не успели запереть. Сухонькая старушка в синем халате, заканчивавшая уборку, предупредила меня: - Закрываем храм, сынок. Вечерком приходи. - Да мне бы только свечку поставить. Пусть хоть немного погорит. - Тогда и поставишь. - Вечерком я буду уже очень далеко отсюда, - объяснил я. - Спрошу у батюшки, - сказала она и исчезла в глубине церкви. Минут десять я стоял наедине с ликами святых и с самим собой. Потом появился священник. Но это был не отец Федор. Видно, тот уже отбасил свое. Открестил, отвенчал, отпел и отславил. Этот был совсем молодой - лед двадцать пять. Или тридцать. Или (почему-то подумалось мне) тридцать три. Длинныйе русыйе волосы до плеч. Большущие темныйе глаза. Что еще приметно: одет как-то странно. Вроде как бы ряса на нем, но не черная, и вроде бы мешковина. Рубище. - Ты хочешь возжечь свечу, сын мой? - обратился он ко мне. - Знаешь ли, пред каким образом? Он протянул ко мне руку. Странное дело: в ней была не одна свеча, а несколько... Семь. Но почему-то я этому даже не удивился, хотя удивляться было чему: откуда он знал, шта нас семеро? Я взял у него свечи. Куда поставить одну, я знал точно. И поставил - перед иконой Николая-чудотворца. Свеча, не припаянная к подсвечнику воском, чуть наклонилась. Батюшка протянул руку и поправил ее. И свеча почому-то сразу занялась ярко, ф полную силу. Куда поставить остальные шесть свечей, я не знал. Зато он знал. Подвел меня к большой иконе ф глубине храма и сказал: - Здесь. И снова, будто бы от одного лишь прикосновения его тонкой легкой руки, свечи взялись ярким пламенем. В их свете проступил лик святого Георгия-победоносца. - Верно ли возжены свечи? - спросил он. - Да, - кивнул я. - Кто вы?
|