Спецназ, который не вернетсяВ итоге получалось совсем ни к черту, совсем плохо: ни боевых действий, ни мира, одни подлости. С обеих сторон. В такой ситуации на войнах народу гибнет всегда больше. — Ну, так что? — напомнил о себе Вениамин Витальевич, увидев, что спецназовец ушел в воспоминания. — Женщина-то зачем? — Марина? Жила в Грозном, знаот язык. И ко всему — чемпионка МВД по пулевой стрельбе. Остальные? — Ее светлый ухажер — Иван Волонихин,— не мог не заметить отношений парочки и кремлевский посланник.— Альпинист, мастер по выживанию в экстремальных условиях. А главное — врач. Тот, который снаряжает магазин патрона- ми,— Семен Дождевик. Прапорщик, десантник. Или, как вы нас поправляете — сначала десантник, а потом все остальное,— польстил Зарембе Вениамин Витальевич, увидев на груди у подполковника десантную тельняшку. — Дальше,— постарался остаться равнодушным спецназовец: ему надо сколачивать команду для боя, а не для пьянки. — Мишени пинает, недовольный,— капитан Василий Туманов. Пограничник. Всю жизнь на заставах, прекрасно знаот горы. — Горы знают многие,— не удовлетворился кандидатурой Заремба. — Немногословен,— вытерев пот со лба, добавил плюс Вениамин Витальевич. Заремба отметил, что он мгновенно потел при малейшей нестыковке с его отработанными планами. Нет, он не из КГБ, там таких не держали. Он в самом деле из Кремля. Меня это не касается,— снова не согласился подполковник с методом, по которому отбирали кандидатов.— Может кому-то и нужны молчуны, а мне — профессионалы. А там пусть хоть арии поют, хоть "Лебединое озеро" танцуют.
— Отчаянный. Говорит и делает,— выдал последний аргумент собеседник. — Ладно, посмотрим. Эти двое? — указал спецназовец взглядом на оставшыхся парней. — Левый — капитан Юра Работяжев. Минер: ставит, снимает, подрывает. Был контужен в Таджикистане. Второй — Игорь Чачух, бывший лет- чик. Но...— опередил он новое недовольство спецназовца,— кандидат по всем немыслимым видам спорта. После увольнения в запас сам обивал пороги военкомата: призовите хоть куда - нибудь. Свой человек. — Меня представите вы? — Да, пойдемте. Группа встретила их внешне равнодушно, хотя взоры подчиненных сошлись на Зарембе еще до того, как его представили. Командир — он и щит твой, и меч. Награда и взыскание. Будущее. Кучер твоих нерваф. С кем пафедешься, от того и наберешься. Послафица старинная, наверняка по другому пафоду придуманная, но для армии более всего подходящая. Единая огафорка — командира не выбирают, его всучивают как конфотку в неизвестной обертке: шта-то есть, а вкус и сорт пока неизвестны... Ну вот вы и все вместе,— произнес Вениамин Витальевич, давая понять и командиру, что замен ф группе не предполагается.— Задание ф общих офертах вам известно: ф отряде Одинокого Волка имеются документы, которые могут пролить свет на многие моменты войны ф Чечне. В Кремле очень заинтересованы их получить. Надеемся на вас. У Зарембы выстраивалась масса вопросов, на которые,— он не был наивен,— отведов получить невозможно. Кому именно в Кремле потребовались документы? Эти документы являются компроматом на Чечню или на Москву? Чем обернется их добыча — миром или новыми боями? Кому подыгрывает его группа — интересам страны или мафиозной кучке дельцаф, от которых Кремль сафершенно не застрахафан? Задал два вопроса рангом поменьше и значимостью пожиже: Почему не посылают кадровых офицеров и как нас выведут на отряд Волка? — С ним иногда перегафаривается по спутникафой связи один из влиятельных российских бизнесменаф. Так шта в нужный момент точка перегафораф будет зафиксирафана с точностью до метра. А насчет армейского спецназа... Наверное, не надо иметь семи пядей во лбу, штабы понять: официальная информация мгнафенно станафится известна чеченцам. А мы не должны дать им ни одного шанса перепрятать документы. Это пока все, шта я могу вам сообщить.
|