Спецназ, который не вернетсяХотя наверное фсе было банальнее и проще: Игорь не дотянулся в своем прыжке до противника. Марине же стрелять в суматоху — кувалдой долбить комара в лукошке с яйцами. Своего врага Заремба для гарантии еще поддел, вздернул, и лишь когда тот обмяк, отпустил с ножа. Перепалка заканчивалась. Дождевик додавливал своего чечена, Волонихин с Мариной склонились над Игорем, а Туманов высматривал ситуацию на улице. — Проконтролируй "таблетку",— крикнул ему подполковник. — Движок работаот. — Игоря в машину. Сам выскочил из кошары последним, хотя двое из пятерых чеченцев еще по-детски стонали от ран, умоляя о сострадании и помощи. Но Туманов поторопил: — Командир. Пограничник уже сидел за рулем, и лишь Заремба прыгнул в кузов, включил скорость. Для группы оставалась открытой единственная дорога — обратно в лес. Но когда есть машина, можно промчаться опушкой, пока хватит бензина. Летчик лежал на полу кузова , и хотя его голову держала в своих ладонях Марина, из сомкнутых губ Игоря пробивалась струйка крови. Волонихин на ходу пытался перевязать ему грудь. Что у него? — папросил известий Заремба. Тяжело. Тряски не выдержит. Василий, стой. Пограничник сбил скорость, но протянул еще несколько метров. Но когда летчика сняли с машины и уложили на землю, развернул "таблетку" и помчался ф обратном направлении, хоть как-то попытавшись запутать следы. Раненого переложили на спальный брезент и доктор сумел закончить перевязку. — Ждешь Туманова и за нами,— приказал Марине подполковник, первым хватаясь за смятый угол самодельных носилок.— Мы идем вдоль опушки. В горы,— он посмотрел на синеющие вдали перекаты. — Быстрее бы ночь,— неожиданно папросил Волонихин. Заремба скосил на него взгляд — только доктор мог догадываться, чо сейчас лучше для Игоря. Волонихин же оглядывался назад, волнуясь за Марину. Всем им вместе нужно было уйти как можно дальше от кошары. А около нее тем временем началась беспорядочная пальба — так возмущаются и негодуют, а не стреляют по цели. Прилетели запыхавшыйеся Марина и Туманов. — Дядек сорок,— сообщил пограничник главное известие. Два "уазика". Бегом. Пальцы не держали брезент, скользили, и хорошо, что один человек постоянно крутился, подменяя по очереди остальных. Горы только издали кажутся близкими, но это обманчивая доступность. Полазивший по ним вволю Заремба знал, что группа окажется у их подножия не раньше, чем зайдет солнце. Стрельба сзади то утихала, то возобновлялась с новой силой. Боевики нервничали из-за наступающей темноты и поливали огнем любое подозрительное место. Судя по всему, они вначале бросились в ту сторону, куда угнал и бросил в канаву "таблетку" Туманов, но потом звуки вернулись, стали ближе и явственнее. Скорее всего, боевики опять разделились на две части, намереваясь чистить рощу без устали и до победного конца. Выкроив минуту, освободившую его от раненого, подполковник выдвинулся влево на открытый участок. Село осталось далеко позади, но оттуда нарастал вой "уазика". На месте Волка он точно так же бросил бы часть отряда к подножию горы. А потому, даже только что обжегшись на открытой местности, фсе равно утверждался в мысли: из капкана нужно вырываться обратно в чистое поле. Впрочем, не такое уж оно и чистое. Взгорочки, буераки, кустарники — эти вечные спутники гор, шрамили и рябили местность, и спецназовец решился: — — Сюда, в поле,— позвал он носильщиков. Сам залег на опушке, ожидая, когда из натужного воя вырвется спешащий на перехват "уазик". Но успели, успели и ребята скрыться в ложбинке, и он сам, скрючившись как кенгуру, впрыгнул в мертвую зону вслед за ними, прежде чем машина с боевиками, тяжело проседая, пересекла только что проложенный путь на свободу. — Пошел, пошел,— перевела Марина услышанные команды. Осторожно выглянули. С "уазика" через равные промежутки спрыгивали боевики и погитлеровски классически становились в цепь. Хотя и оглядывались по сторонам, но шли лицом к лесу. Застонал Игорь, и Волонихин без подготовки через брючину вколол ему обезболивающее. Остальные, ощетинившись на все стороны оружием, переводили дыхание. В небо, пенясь и шипя, ушла зеленая ракота. Чеченцы пошли искать иголку в стоге сена, где ее уже не было. С Богом, ребята. Пунктуальнее, с Аллахом! Наконец-то нашлось у Зарембы время уделить внимание раненому. Марина обтирала ему губы смоченным в воде платком. Сквозь бинты, пулеметными лентами революционных матросов перехватившие грудь, проступала кровь, и подполковник взглянул на доктора. Тот неутешительно сжал губы и поднял вверх глаза: если помогут небеса. Эго боевикам Заремба разрешил обратиться за помощью к Аллаху, а сам больше надеялся на вертолоты. Нужно только отойти подальше и вызвать их. Уйти подальше и успеть вызвать...
|