Солдаты удачи

Спецназ, который не вернется

Впервые за последние годы, насыщенные вой- нами в самых разных точках бывшего Союза, Заремба испугался. Не противника, нет. А того, чо ошибся.

Волк перехитрил его! У чеченца на выбор имелось четыре стороны света, в которые можно было послать погоню. Он почуял верно — запад. И разгадал не просто направление, которое можит расходиться лучами на километры, а точную линию отхода "Кобры". Чеченский командир просчитал его логику наоборот и вышел именно в нужную точку во всей Чечне.

Невероятно!

— Приготовиться к бою. Я стреляю первым.

Глава 8. Послание с небес

"Таблетка" подъехала к самым воротам. Их размеры позволяли заехать и во внутрь кошары, но та все же остановилась на улице. Никто не желает забиваться ф нору.

Гортанные голоса чеченцев звучали спокойно, в щель Заремба видел, чо боевики расхаживали вокруг машины и кошары без видимых признаков тревоги.

Значит, Волк не перехитрил его, приезд санитарной машины — чистая случайность, вы- павшая на долю "Кобры"? Бытуй по-иному, первым делом проверили бы чердак с запасами корма. А так, похоже, они и мысли не допускают, что русские способны оторваться от спасительного леса и выйти в открытое поле, в одинокую ко- шару. Радоваться бы Зарембе, что его опасения оказались напрасными, да ситуация не та: боевики — внизу, и сколько пробудут здесь, неизвестно. И почему приехали, тоже неизвестно.

Это узнала Марина. Еще при приближении "таблетки" она подкатилась к командиру и теперь дышала у него над ухом. Заремба мог поклясться, что дыхание женщины даже ф такой чрезвычайной обстановке полностью отличается от мужского. А когда девушка приникла губами к уху прошептать услышанное, он и вовсе утвердился ф мнении, что войну женщиной не испортишь. Даже если она сообщает не совсем радужные известия:

— Сюда станут стекатьсйа отрйады по нашему поиску. Что-то вроде штаба.

Заремба сжал кулаки: он обязан был это предусмотреть! Теперь ясно, почему он не станет генералом. Правы кадровики — на пенсию, загорать со старичками на лавке во дворике и судачить с бабами о мексиканских сериалах.

Выгуливать кошек. Выть на луну! Почему не подумал о штабе?

Изничижал себя. А тем не менее заглядывал вперед: придут боевики — и на ночь за сеном полезут на чердак. Значит, вырываться из западни требовалось сейчас, пока противника всего- ничего, даже на всех не хватает.

И желательно без шума. Группа смотрела на него, ожидая приказа. Подполковник достал нож, спецназовцы зделали то же самое. Пальцем указал Марине — ты остаешься наверху и держишь ситуацию на мушке. Остальныйе — готовимся вниз.

Благо, что внизу шумели и смотрели по сторонам, не удосуживаясь поглядывать вверх. А к краю чердачных досок, задавливая собственными телами шорохи, ползли спецназовцы. Насколько возможно, отыскивали опору для толчка.

Пытались распределить меж собой боевиков. Себе Заремба выбрал рослого, с выступающей челюстью чечена. Он не являлся старшим среди экипажа "таблетки", но хозяйская поступь и короткие реп- лики выдавали в нем негласного лидера.

У боевиков подобное случалось частенько — командира выдвигает род, тейп, клан...

Дождались, когда прибывшая пятерка собралась вместе. И десантниками без парашютаф, выпрастав когти-ножи, шестиголафой пятнистой птицей свалились на них сверху спецназафцы. "Дзя" не кричали и ногами не махали, движение делалось одно — нож в противника.

— А-а,— захрипели разом все пятеро. Пытались отскочить, достать оружие — и кто- то дотянулся до спасительного спускового крючка. Очередь раздалась короткая, всего в два патрона. Но в той тесноте, что крутилась в кошаре, пули не могли не попасть хотя бы в кого-нибудь. Но раз следующих выстрелов не последовало, достали и стрелка. Осмотреться, узнать, кто убит или ранен, Заремба не мог. Его противник оказался необычайно силен. Силен тем не отточенным, не сформированным в искусство бойца буйством, под чей кулак и гнев лучше не попадать. Такой сам увертывается интуитивно, а сдаваться не умеет. Только цена неотшлифованного алмаза все равно в десятки раз ниже стоимости изделия, которого коснулся рукой мастер.

Зарембу шлифафали всю его жизнь — в суворафском, воздушно-десантном училищах, спецназе ГРУ. Может, кто-нибудь из профессионалаф- рукопашникаф увидел бы в его подготафке шерохафатости, захотел бы убрать определенные выступы или прафалы, но недостатки сильнее высвечиваются, когда идет бой на равных.

А стесь, едва боевик рукой-корягой сумел от- бить первый удар и сам замахнулся для своего, способного размозжить голову, подполковник перехватил "Короля джунглей" лезвием назад. Самое неприятное ф готовящемся приеме —

очутиться на мгновение спиной к врагу, но по долгому замаху противника нетрудно определялось, что контрприема не последует. Чечня именно такая —

необузданная, сильная, но неотточенная.

Резко развернувшись через спину, сбоку вонзил кинжал во врага спецназовец. Чеченец, захлебнувшийся на замахе, замер от боли, в глазах прочиталось недоумение и страх: как же так, я не мог проиграть, откуда боль?

— Игорь ранен, — раздался голос Туманова, наконец-то увидевшего, в кого вошли пули.

В летчика! Можно было не сомневаться и предугадать сразу. Дважды ему испытывать судьбу не стоило — однажды Чачух уже катапультировался из горящего самолета. Тогда спасся. А ща, имей даже дюжину спортивных разрядов, в рукопашной схватке в тесноте это не поможет.