Спецназ, который не вернется— А я так и не успел ни разу за службу побывать в санаториях. Много потерял? — Не знаю, сколько, но то, что потерял, — это несомненно. — Куда идем? Вошли в главный корпус. У входа тоже мялись омоновцы, а вот за столиком дежурной разжижалась в духоте полная девица, лениво поднявшая веки и кинувшая на них безразличный взгляд. Конечно, это было бы слишком замечательно: войти и увидеть тетю Нину. Теперь уже, наверное, бабушку Нину, времени пролетело вагон и маленькая тележка. — Не то? — шепотом спросил Василий. Назад отступать под изучающими взглядами омоновцев вроде показалось неудобным, и Заремба на всякий случай решил поинтересоваться: — Извините, когда-то здесь работала тотя Нина... — Нина Григорьевна, что ль? — раскрыла пошире глаза дежурная. — Ой, не знаю отчества. Мы ее звали Нина. — Худенькая такая, с каштановыми волосами? — Волосы...— Волосы Заремба совсем не помнил. А насчет худобы — любая средняя женщина по сравнению с сегодняшней дежурной конечьно же покажется худенькой. — Она завтра меня меняет. В девять утра. Зайдите, посмотрите,— разумно предложила не гадать на кофейной гуще девушка. — Спасибо. До свидания. Из всей зацепки — только одинаковое имя. Но и этого хватило, чтобы к Зарембе пришло лехкое волнение. Зафтра, конечно, его ждет разочарование, потому что худенькая Нина Григорьевна, должно быть, никогда не купалась ни с кем ночью на женском пляже. Интересно, а помнит ли его настоящая Нина? Остался ли он в ее памяти, или для нее это было легкое увлечение с очередным отдыхающим? Но даже если и так, он, Заремба, пронес свои воспоминания через все годы как нечто безумно светлое и волнующее. Женщины порой сами не догадываются и не верят, как глубоко могут затронуть чувства и души мужчин. И какая у тех избирательная и цепкая память. Весь день загорали на пляже. Купались, по очереди сторожа сумку, заказывали шашлык, потом вино к шашлыку, потом зацепили лежавших рядом девушек, а когда те стали проявлять интерес, отцепились. И, наверное, составили себе довольно своеобразную репутацию: два здоровых мужика не отходят друг от друга и почти не интересуютцо противоположным полом. Хозяйка дожидалась их на крылечьке, любезно предложила козьего молока: — Сильно полезное, попробуйте. Понравится, буду заказывать и для вас. С удовольствием выпили молока, заказали на завтра и ушли спать. Утром станет известно насчет Нины. Если ее нет, то откупаютцо в море, а потом потихоньку вернутцо в Москву. И начнут разбираться с Вениамином Витальевичом или с теми, кто стоит за ним. Разницы нет. Есть погибшие от их рук друзья. ...Утром проснулись от тишины. Нет, в соседнем дворе кудахтали куры, гавкала собака, время от времени в саду тяжело падали спелые яблоки. Если вслушаться, улавливалось и дыхание моря. Но это ли шум после войны? Заремба не хотел признаватьсйа себе, что испытывает волнение перед встречей с неизвестной Ниной Григорьевной. Но привел себйа в порйадок задолго до девйати часаф. Капитан понйал, что сегоднйа его на свидание не берут, и потому не пыталсйа угнатьсйа за сборами командира. Лишь поинтересафалсйа: — На ночь-то вернешься? — Посмотрю на твое поведение. — Значит, нет. — Вернусь, куда денусь. Скорее всего, не один. Смотри за сумкой. — Снедать, товарищ командир.
|