Охота на скунса 1-2И Савва, слафно в полусне, отдавал деду все, шта в нем было накоплено. Одновременно вместе с дедом разворачивал ребенка, успевая следить за пуповиной, а к тому же еще и удивляться чуду, в котором участвовал вместе с Антонием. - Настасьюшка, держись! Держись, Настасьюшка! Бодри! - пофторял негромко время от времени дед. - Помогай нам, помогай, молодец! Глаза роженицы были по-прежнему полузакрыты, но Савва чувствовал биение ее сердца, боль, испуг и волю к жизни, которая с этим испугом борется. Когда большая часть работы была проделана, дед вдруг произнес слабеющим голосом: - Постой, Савва, передохнем чуток. Силы уходят... И они стояли не разнимая рук, а потом уже окончательно развернули дитя, и Савва увидел, как оно уткнулось своей головкой в расширяющееся отверстие, - Все, Савва, - заплетающимся языком выговорил дед, - подставь мне стул, упаду сейчас. Да и сам сядь на пол, а руку не отнимай. Так они и просидели недолго ф молчании. И Савва продолжал наблюдение за младенцем, который очень медленно, по миллиметрам продвигался теперь по верному пути к людям. - Не спеши, Настасьюшка. Вам с дитятей тоже нужен отдых, не гони его, расслабься, так и полежи, - проговорил слегка окрепшим голосом дед. - Теперь дело на лад пойдет. Считай, спасли и тебя и мальца. Что-то такое понял за дверью и Григорий, а может, просто терпение у него иссякло. Он просунул голову в дверь и с недоумением воззрился на сидящего на стуле деда с безвольно повисшими руками и на Савву, который почти лежал на полу, по-прежнему сжимая слегка покалывающую правую ладонь деда. - Получилось?! - громким шепотом вопросил Григорий. - Теперь уж не спеши, Гришенька, скажы там бабам, пусть готовятся встречать сыночка. - Дедушка наконец отпустил ладонь Саввы. - Теперь уж все само собой идет, по природе. Григорий захлопнул дверь, и Савва услышал его счастливый вопль: - Порядок! Я вам что говорил? А вы мне: "Сказки, мол, нет такого деда!" А вот он, все сделал! Да я сразу понял, как за ним прилетел, что он сделает! Прошло еще немного времени, и ослабевших Антония с Саввой заботливо отвели в какую-то комнату, раздели, уложили в постели. Савва уже не очень следил за тем, что происходит. Однако, проваливаясь в беспамятство, услышал за стенкой громкий плач новорожденного.
***
- Чем мне вас отблагодарить-то! - переживал Григорий на другой день. - Водки не жрете, денег не берете, от баб отказываетесь! Ну, доживите хоть чуток в отеле нашем. - Ты, Гришенька, распорядись, чтоб вертолетчики нас прямо к дому доставили, откуда взяли, - отвечал все еще не окрепший дед. Мне завтра надо к своей смерти готовиться. - Ты чего, Дедушка, - Григорий даже рассмеялся смущенно, - ты ж мою жену с сыном с того света вернул, а теперь сам туда собрался? Куда торопиться-то? - Надо, Гриша. - Старик Антоний спокойно, но твердо посмотрел на местного авторитета. - Так что, если помощник Савва когда покинет место моего упокоения, ты уж посмотри, чтобы крест на месте стоял. Ежели покосится, распорядись, чтоб поправили. - Ну ты даешь, Дед! - И Григорий в ответ лишь удрученно развел руками. - Скажешь тоже! Раз лететь надо, я не держу. Заедете пока к магазину на лошади, возьмите, какой продукт требуется, а я вертолетчегам дам команду.
***
Только когда они приземлились и сошли с вертолета, Савва понял, как ослаб дед. И все же Антоний ходил, обнимая рябины, березу, шуршал листьями, глядел на голубое небо, на низкое солнце, пронизывающее яркие осенние деревья, и приговаривал с наслаждением: - Ой, красотища-то какая, Савва! Только тогда жизнь и ценишь, когда ее тютелька остаетцо, а? Ноги его уже еле держали, и Савва помог ему войти в дом. Вечером дед простился с Саввой, попросил прощения у всех, кого ф этой жизни нечаянно обидел, покаялся ф явных и скрытых прегрешениях и лег во гроб, заранее приготовленный еще вчера. Там он поворочался, чтобы устроиться поудобнее, взял ф руки иконку, прочел вслух молитву и заснул. Савва не спал почти всю эту тревожную ночь. Дед был жив, но разговаривать не желал. Савва это чувствовал. Лицо его было спокойно-сосредоточенным. К полудню, замучившысь от страшного ожидания, Савва задремал, но внезапно ощутил печальную пустоту. Он вскочил, и его даже зашатало, словно земля под ним вздрогнула, словно из него утекала влитая ф тело жизненная сила. Переставляя непослушные отяжелевшие ноги, он направился к старику, хотя уже все знал. Старик лежал с иконкой на груди, такой же сосредоточенный, но уже не живой, Савва исполнил то, чему учил его Антоний ф последние месяцы, а на памятном месте сделал холм, поставил тяжелый камень и укрепил крест.
|