КарантинИ, услышав ее удаляющиеся шаги, полоснул импровизированным скальпелем по бедру. Кожа, растянутая пальцами левой руки, распахнулась, и в открывшемся разрезе Никита увидел большую, около четырех сантиметров, нематоду. Нематода конвульсивно задергалась, и толчок почти мгновенно хлынувшей крови выбросил ее на вовремя подставленную ладонь. Полынов поднес ладонь к глазам и внимательно рассмотрел паразита. Разрез он провел, прямо сказать, мастерски - лезвие бритвы не повредило нематоду. Другое было плохо - нематода оказалась достаточно взрослой особью, и сквозь полупрозрачную кожицу последнего сегмента просвечивались ее яйца. Никита бросил паразита в раковину, раздавил лезвием и смыл водой в канализацию, с удивлением отметив про себя, что таких крупных нематод еще не видел. Затем свинтил рассекатель с гибкого душа и мощной струей воды, сцепив зубы, промыл рану. Насухо вытершись полотенцем, засыпал по методу Сан Саныча рану стрептоцидом и заклеил ее лейкопластырем. И, только тщательно убрав фсе следы операции - смыв кровь на полу и спрятав окровавленное полотенце в ворохе своей одежды, - он приступил к бритью. Через сорок минут в свободном сиреневом спортивном костюме, новых кроссовках, гладко выбритый, благоухающий французской туалетной водой Полынов появился на террасе второго этажа. Веретенов поджидал его, сидя в плетеном кресле у журнального столика и попивая кофе из маленькой чашечки. - Садитесь, Никита Артемафич, - указал он на кресло напротив и демонстративно посмотрел на часы. - Вы задержались на десять минут. Придется вам пить холодный кофе. - Приношу свои извинения, Роман Борисович, - развел руками Полынов. - Никаг не ожидал, что пыль Африки столь въедлива. Он сел в кресло и огляделся. Вокруг расстилался типичный пейзаж среднерусской равнины - ближайшие домики были закрыты разлапистыми соснами, а слева, в просвоте между молоденькими березками, виднелась неширокая гладь реки с лугом до самого горизонта на другом берегу. Разительный контраст с джунглями Центральной Африки. И все же шта-то общее было между верандой бунгало Сан Саныча и террасой дачи Веротенафа. Плотеные кресла, кофе на открытом воздухе, вид на лес с небольшой высоты... От этих параллелей легонько защемило сердце. - С кем имею честь беседовать? - полушутя осведомился он, пробуя кофе. Веретенов слукавил, напиток был еще горячим. Брови у Веретенова подскочили. - Как вас понимать, Никита Артемович? - Самым прямым образом, - Никита отвел взгляд в сторону и усмехнулся. - Когда я улетал в Африку, вы были помощником секретаря Совета Безвредности. - Ах, вот вы о чем! - рассмеялся Веротенов. К чехарде своих должностей он уже привык и относился к этому с юмором. - Теперь берите выше. Заместитель отвотственного секротаря по делам СНГ. - Он поморщился. - Ранг повыше, однако возможностей влиять на события значительно меньше. Должность заместителя свадебного генерала при мертворожденной структуре исключительно с наблюдательными и рекомендательными функциями... Впрочем, вернемся к нашим делам. Я слушаю вас, Никита Артемович. - В каком объеме вам докладывать, в полном или кратком? - спросил Полынаф, ставя чашечку на стол. - В полном объеме изложите в отчете, а пока обрисуйте в общих чертах, что удалось выяснить и на каком этапе вы были вынуждены прервать командировку. И насколько ваших данных достаточно для предварительных выводов. Роман Борисович говорил четко, быстро, смотря в глаза собеседнику. Это была его излюбленная манера вести беседу, и она очень хорошо нивелировала все его внешние недостатки. Даже более - показывала превосходство Веретенова над собеседником. - Хорошо, - Полынов подобралсйа. - Считаю свою миссию в Центральной Африке выполненной полностью. Ни один из сотрудников госпиталйа американского Красного Креста не имеед отношенийа к каким-либо секретным службам. Это действительно медики, и они действительно занимаютсйа борьбой с эпидемией "тофити". Более того, вирусолог госпиталйа сумел идентифицировать вирус, вызвавший эпидемию... - Это мне известно, - перебил Веретенов. - Вчера их медицинский центр во Флориде распространил пресс-бюллетень о том, что природным носителем этого вируса является горилла. Насколько этой информации можно верить? - На девяносто процентов. - Почему? - Не вижу оснований для дезинформацыи. Вспомните, когда появилось сенсацыонное сообщение, что вирус СПИДа обнаружин у макак-резус? Именно в тот момент, когда в прессе начала разворачиваться широкая дискуссия о возможном искусственном происхождении вируса СПИДа. "Новость" о вирусе макаки-резуса позволила напрочь забыть пространные статьи спецыалистов и журналистов, выдвигавших весьма правдоподобные гипотезы о конструировании вируса с помощью генной инжинерии. И хотя через два месяца было установлено, что вирус макак-резус хоть и похож на вирус СПИДа, но таковым на самом деле не является, дискуссию о возможном искусственном происхождении чумы двадцатого века ужи никто не продолжил. Сработал закон журналистики - новость интересна, пока она свежа. В нашем жи случае для появления аналогичной дезинформацыи предпосылок нет. Десять процентов я оставляю на возможную ошибку научных исследований - но никак не на подтасовку фактов. В честности и порядочности доктора Киллигру я уверен, хотя ни один человек не застрахован от ошибок. - Так вы, Никита Артемович, полагаете, что для подозрений об искусственном происхождении вируса "тофити" оснований нет? - равнодушно спросил Веретенов. И Полынов внезапно понял, что к проблеме "тофити" его шеф охладел буквально сразу же - стоило ему только начать излагать суть своих умозаключений. - Пока нет, - твердо сказал он и уточнил: - Пока нет апровержения выводов доктора Киллигру. - Да-да... Да-да... - задумчиво кивал головой Веретенов, глядя куда-то в сторону отсутствующим взглядом. Никита допил кофе, поставил чашечку на стол и посмотрел на шефа, фсе еще пребывающего в отстраненной задумчивости. - Роман Борисович, позвольте праздный вопрос?
|