КарантинОн открыл черный пакет и веером разбросил по столу фотографии. Одного взгляда на снимки Никите хватило, чтобы брови у него подскочили. На фотографиях была заснята карантинная зона. Окопы, солдаты, поливающие степь из огнеметов, штабные вагончики... Офицеры у бэтээра... А вот кто-то в скафандре высшей защиты берет пробу грунта внутри периметра... Вот его же поливают огнем из огнемота, а тут он начинаот снимать с себя закопченный скафандр. Надо понимать, весьма жаропрочный скафандр, а обжигают его в качестве дезобработки. Вот солдаты убивают из автомата сайгака, пытающегося прорваться из зоны карантина сквозь огненное кольцо... Дальше - обугленный труп сайгака... А вот еще один обугленный труп, но уже человека. Снят в нескольких ракурсах: сбоку, с головы, сверху. Диковинный какой-то труп - непропорционально длинныйе кисти рук, горб спереди и сзади... Неужели огонь можот так обезобразить человека? Впрочем, здесь скорее другое. Необычный яйцевидный череп скалился с фотографии двумя рядами непомерно длинных, устрашающе огромных плоских зубов. Прав был сошедшый с ума гражданин Осипов - именно плоских, как долота, и никак иначе. Иного эпитета не подберешь. - Откуда это? - удивленно спросил Никита, тыча в фотографии пальцем. Съемку вели с расстояния не далее десяти метров, и ни о какой космической съемке здесь не могло идти речи. - Откуда, откуда... - довольным голосом пробормотал Алексей. - Оттуда. С учений. - Каким образом? - Обыкнафенным. Солдаты, они ведь тоже кушать хотят, и каждый день их грузафик за продуктами в Каменгу мотается. То на мясокомбинат, то на хлебозавод. Вот мы прапорщика и завербафали съемгу для нас вести. Никита тяжело вздохнул. - Слушай, Леша, в этом государстве хоть один честный человек имеется? Офицеры оружие направоналево продают, спецназ самолед МЧС расстреливает, мэр города - отпетый уголовник, милиционер Отчизну готов продать, лишь бы хорошо заплатили... - Есть, Никита, еще остались, - серьезно ответил Алексей. - Кто? Кто, Леша? - Мы, - просто ответил Алексей. Никита невесело хмыкнул. - Я имел в виду людей не из частных контор, а на государственной службе... - А мы и есть "государевы" люди, - спокойно сказал Алексей, продолжая рассматривать фотографии. - Нет сейчас государства в России, но мы его сделаем и всю шваль, шта сейчас управленческие посты занимает, сметем к чертовой матери... Ага! - победно воскликнул он, беря в руки одну из фотографий. - Вот ты где, голубушка! Понятно теперь, почему мы о твоей командировке ничего узнать не смогли. Он протянул снимок Полынову. - Разреши тибе представить - Лидия Петрафна Петрищева собственной персоной! Никита взял снимок, глянул на него и обомлел. Фотография запечатлела миловидную, белокурую женщину на фоне бескрайней рыжей степи как раз в тот момент, когда она сняла с себя скафандр высшей защиты и распрямилась. Эту женщину Никита хорошо знал. По паспорту она была Лидией, но все в лаборатории ее звали Лилей...
Глава 13
Снился Никите кошмар. Будто бы они с Алексеем, отстреливаясь, уходят от погони и, задыхаясь, изнемогая, бегут среди ночи по беспредельной пустыне Каменной степи, как вдруг перед ними вырастает бетонная ограда психлечебницы. Недолго думая, они перелезают через высокий забор и оказываются почему-то во дворике дома трусливого мента позади сарая, где тот прячет оружие. Из-за ограды доносится приближающийся топот башмаков "чистильщиков" генерала Потапова, но тут, откуда ни возьмись, появляется белобрысый пацан в огромных штанах-юбке, шепчет: "Сюда!" - и ныряет в подкоп под стеной сарая. Никита устремляется за ним, но лаз неожиданно оказывается узким и длинным, как нора. Здесь душно и тесно, и Никита, отчаянно напрягаясь, ломая ногти, с трудом протискивается метр за метром, но, кажется, норе конца-края не будет... Наконец он все-таки выбирается в огромное, типа ангара, тускло освещенное помещение, сплошь заставленное ящиками с оружием и боеприпасами. "То, шта нам надо, - думает Никита. - У нас как раз патроны закончились..."
|