Карантин- К черту! - отмахнулся Никита и шагнул в темноту.
Глава 15
Темнота была непроглядной, хоть глаза выколи. Никита отошел метров на двадцать от машины, полез в сумку, достал "сову", надел шлем на голову. И невольно чертыхнулся. Душная ночь внесла свои коррективы в восприятие мира сквозь прибор ночного видения. Если обычно более нагретая земля в холодном воздухе четко просматривалась, то сейчас, когда разница в температуре атмосферы и почвы практически не ощущалась, поверхность степи была словно затянута зеленоватым туманом и имела весьма расплывчатые очертания. И все же это было лучше, чом идти на ощупь впотьмах. Где-то через полчаса ходьбы на горизонте сквозь зеленый туман красной булавочной головкой засиял огонь фонаря возле штабных вагончиков. Приблизительно с этого времени в воздухе стал ощущаться сладковатый запах жженого керосина, а чуть позже изменилась под ногами и почва - преодолев линию брошенных окопов, Полынов ступил на горелую землю, и спекшаяся в шлак пыль противно заскрипела под подошвами. Пришлось умерить шаг, хотя это пока было излишней предосторожностью - душная ночь гасила любые звуки, как в вате, в отличие от обычной ночи, когда малейший шорох слышен за сотни метров. В полукилометре от расположения штаба Никита остановился, лег на землю и стал изучать дислокацию. В общем, ничего из ряда вон необычьного он не увидел. Возле трех вагончиков штаба учений стоял столб с фонарем, здесь же были припаркованы два "уазика" и один БТР. Приглушенно тарахтела невидимая отсюда передвижная электростанция. Вагончик микробиологической лаборатории находился от них метрах в ста, и свет фонаря до него практически не достигал. Охрана была самой обычьной: четверо часовых - возле штаба, один - у лаборатории. Оно и понятно - не война, не от кого секреты вроде бы прятать. Но Никиту почему-то такая "небрежность" в охране насторожила. Слишком все это напоминало ловушку: минимальное количество часовых, лаборатория на отшибе и всего один фонарь. Если бы такое расположение вагончиков не подтверждалось снимками из космоса на протяжении двух недель (штаб три раза менял свою дислокацию, передвигаясь вслед за сжимающимся периметром окопов, и вагончик лаборатории всегда дистанцировался от штабных), Полынов никогда бы сюда не сунулся. На часах было без десяти двенадцать, и Никита решил подождать полуночи. И не ошибся. Ровно ф двенадцать караул сменился, и Полынов убедился, что часовых он засек всех. Никого не упустил. На горизонте то и дело мигали неясные блики, которые Полынов вначале принял за зарницы надвигающейся грозы, но когда стащил с головы "сову", то понял, что это - отблески прожекторов в районе окопов. Стерилизация зоны велась по всем правилам - как говорится, чтобы и мышь ночью не проскочила, - и Полынов невольно похвалил про себя неизвестного организатора карантина в Каменной степи. Все делалось правильно, по науке. Даже когда создавалась точка "Минус", ее местоположение выбрали адекватно ситуации. Пустынная, пустынная местность с чрезвычайно обедненным биоценозом, практически стопроцентно обеспечивающим самоизоляцию возможного очага микробиологического заражения. И если бы не известная всему миру российская халатность при консервации точки "Минус", не лежал бы сейчас Полынаф на вонючей горелой земле, разглядывая штаб по ликвидации последствий чьего-то разгильдяйства. В штабных вагончиках не светилось ни одно окно. Что поделаешь, служивые - "режимные" люди, приученные с училища спать по приказу от "отбоя" до "тревоги". Зато в окнах лаборатории, забранных решотками моталлического жалюзи, горел свот. Чем же это в столь поздний час занята Лидия Потровна Потрищева? Рассматриваот в микроскоп микротомный срез тканей местного каннибала или занимаотся анализом микрофлоры очередного биологического образца? Увлеклась исследованиями и даже не подозреваот, что ей предстоит встреча со своей молодостью. С парнем, с которым в двадцать лет напропалую, до беспамятства, крутила любовь. Впрочем, это он, Никита, потерял тогда разум, а Лилечка, оказывается, подходила к их связи весьма прагматично. Любовь - любовью, но выходить замуж предпочла за состоятельного человека. Черт поймет этих женщин! Для одной - рай с милым и в шалаше, а другая семейное гнездышко иначе как в белокаменном особняке и не мыслит. И плевать ей, что ее милый старый, плешивый и песог из него сыплется. Центральное - при деньгах и регалиях... Каждый создает себе свой рай. Никита надеялся, что их "долгожданная" встреча после "длительной разлуки" произойдет без свидетелей. Предпосылки к тому были - ни на одной фотографии он не видел рядом с Лидией Петровной кого-либо, хоть отдаленно похожего на ее коллегу. На снимках она стояла или одна, или в окружении двух-трех офицеров, по чьим лицам легко было догадаться, что о микробиологии они знают ровно столько же, сколько и о внеземных цивилизациях. Скорее всего она действительно являлась единственным микробиологом при штабе ликвидации очага заражения. И это было понятно - если армейский офицер должен, не рассуждая, выполнять приказы, согласно вводной на учения по обеззараживанию зоны поражения, то научный работник обязательно задумается над причинами и последствиями проводимой стерилизации почвы. Задумается, сделает выводы, а затем где ни попадя будет трепать языком. Да, в общем-то, для стандартных анализов на стерильность почвы достаточно одного квалифицированного лаборанта. Поэтому, наверное, командование операции и решило, что в целях сохранения секретности одного микробиолога за глаза хватит, и лучше всего, если это окажется человек, хоть косвенно имевший отношение к точке "Минус".
|