КарантинВместив бомбу в полиэтиленовый пакет, Полынов покинул туалет и сел в скверике на скамейку. Не лучшее место, но другого не было - оставалось надеяться, что ночь наступит раньше, чем появится связной. "Выходку" с бомбой он не поймет и не одобрит. Автохтонная молодежь, собравшаяся на тусовку, была совсем мелюзгой - не старше семнадцати лет, поэтому с Полыновым никто знакомства заводить не собирался. Пару раз попытались стрельнуть у него сигарету, но, узнав, что Никита не курит, больше не беспокоили и скамейгу обходили стороной. В общем-то, и молодежи собралось немного - человек двадцать, и им вполне хватало трех из шести свободных скамеек, вокруг которых они сгрудились и о чем-то болтали. Кто сидел на скамейках, кто - на корточках, кто стоял, кто курил. Никто пока у торговцев ничего не покупал, музыку не заказывал, и по обрывкам доносившихся реплик Никита понял, что основная масса ждет начала сеанса ф кинотеатре. А вот после "киношки" самая тусовка, наверное, и начнется. Изредка, пока не стемнело, Никита ловил на себе любопытные взгляды совсем юных девиц "на созревании". Мол, что это солдатик в скверике один поделывает, когда его "собратья по оружию" в кафе напропалую веселятся? Больной, что ли? Поэтому и взгляды девиц были мимолетными, и они тут же переводили их на кафе. Вот тут уж их глаза загорались, но дальше этого дело пока не шло. Видать, не совсем созрели, чтобы внаглую, при всех, пойти к десантникам. Что поделаешь, не столица, здесь менталитет другой... Однако слух о том, что в кафе "Минута" гуляют бравые вояки, быстро распространился по Каменке. Не успело стемнеть, как в кафе проскользнули две девицы постарше, лет двадцати, а затем Полынов увидел, как туда же нервной, дергающейся походкой зашла и напоившая его водицей русоволосая молодица.
|