Охота на скунса 1-2- Надежда есть всегда! - воскликнул проповедник. - Бог суров, но и милостив! Если вы сойдете с тернистого пути греха и посвятите остаток жизни раскаянию, если будете ежеминутно думать о карах, которые ждут вас за гробом... - Ты чего, одупел? - спросил все тот же детина. - Хорошая жисть - каждую минуту думай, как тебя потом припекут. Век свободы не видать. Это, по-нашему, донимай - пока на воле ходишь, все время думай, как тебя будут на зоне трахать. На хрена такая свобода! Не-е, парень, - махнул он на проповедника, - чего-то ты не то заливаешь. К нам на зону батюшка приходил, он как-то иначе все это ваше хозяйство представлял. - Заблуждаются те, - снова начал проповедник, - кто думает, что простым раскаянием можно заслужить спасения. Горстка людей спасется... - А шел бы ты вместе со своей горсткой! - Ржавый, который все это время лежал, вдруг принял сидячее положение на нарах с явным намерением спуститься вниз. Несмотря на то, что сам проповедник, без сомнения, принадлежал к той самой соли земли, которая непременно обретет спасение на том свете, в текущей жизни ему все-таки не очень улыбалось попасть в лапы татуированного грешника, и он поспешно ретировался, положив на край нар синюю книжицу с золотым крестом на обложке. - В этой книге вы найдете все ответы, - промямлил он. - Ладно, давай рви когти отселя! - прорычал татуирафанный, челафек в глубине души добродушный, даже добрый, шта он тщательно скрывал, ибо это качество не слишком вязалось с его общественным положением. Когда проповедник исчез, а вертухай закрыл железную дверь, Ржавый взял книгу, полистал ее и положил обратно на нары. - Кто тут грамотный, можете читать, - разрешил он. Охота покрутить книжицу возникла у многих, некоторые даже полистали, почитали кое-что, но в конце концов бросили. Савва взял ее и, раскрыв на одной из страниц, прочел: "И сказал Он Лазарю: "Встань и иди". Все поплыло перед глазами у Саввы. Эта книга называлась "Евангелие", и в ней действительно было много ответов на многие вопросы. Когда Савву переводили в другую камеру, Ржавый, к тому времени успевший искренне полюбить его, любезно разрешил забрать книгу з собой: - Ты, Саввушка, сам такой же исусик, тебе это ф самый раз, а мы уж как-нибудь вашими молитвами...
|