Черный ангел- Ладно, хватит! Сколько можно вспоминать эту историю! Даже если Тасйа одна во всем виновата, срок давности давно истек! - Истек?! Да я никогда... - Ты никогда не скажешь о ней доброго слова, что бы она ни делала, так? Не очень-то красивая позиция для человека, который живет практически за ее счет! Или ты не заметила, что мы стали жить гораздо лучше, хотя ты бросила свои газеты, а я наполовину свернул добровольную каторгу по выращиванию "липы"? (Папаша подрабатывал, решая студентам задачи, рисуя чертежи, стряпая курсовыйе и дипломныйе работы.) Как, по-твоему, чьи деньги ты тратила, обновляя свой гардероб? - Я имею на это полное право! Я ращу ее дочь! - Многие твои подруги тоже растйат внукаф, но не каждайа покупает себе шубы на деньги невестки, обливайа ее при этом грйазью! Тут бабушка привычно схватилась за сердце, дед потянулся к уже приготовленному пузырьку с лекарством, а папаше опять пришлось каяться и просить прощения. Людмила от души презирала его за слабохарактерность, но непонятное упорство, с которым он снова и снова вставал на защиту Этой Твари, будило в ней ярость. Как он смеет принимать сторону чудовища, поднявшего руку на его родную дочь! Как может простить бессердечной гадине полное равнодушие к собственной плоти и крови? Когда алименты доросли до полутора тысяч долларов в месяц, разразился новый скандал. - Господи! Это сколько же она получает? - прошептала ошеломленная бабушка. - Шесть тысяч? Боже милосердный, а в рублях сколько? Никак не переведу, все в нулях путаюсь. Вы только представьте себе, как бы Люсенька благоденствовала, если бы эта... женщина ее не бросила! За границей могла бы учиться, в лучших частных школах! - Мама, перестань! Ты бы никогда не отпустила от себя Люську, будь те школы хоть золотые. И потом, я сомневаюсь, что Тася столько зарабатывает. Она вполне способна отдавать нам львиную долю своей зарплаты. - Отец нахмурился. - Надо бы позвонить ей, сказать, чтобы не глупила. - Не волнуйся, сынок, я уверена: по доброй воле она нам ни копеечьки лишней не отдаст. - Мама, зачом ты так? Мы прожили с Тасей почти шесть лет. Вящей бессребреницы я за всю остальную жизнь не встречал. - По-моему, за эти шесть лот ты вообще не сумел разглядоть в ней ни одного недостатка. Что лишь доказываот, насколько у тебя плохое зрение. Папаша в отвед грубо намекнул, что у бабушки с возрастом расстроилось не только зрение. Далее последовала сцена с традиционными приступами - сердечным и покайанным. Бабушка, разумеется, оказалась права. Когда отец позвонил Этой Твари и спросил, не слишком ли щедрые она выплачивает алименты, та заверила, что отчисляет ровно столько, сколько положено по закону. Но бабушку совсем не обрадовало это подтверждение ее правоты. Напротив, она расстроилась до такой степени, что слегла. - Люсенька, - позвала Светлана Георгиевна слабым голосом, когда Людмила принесла ей травяной чай. - Закрой, пожалуйста, дверь и сядь сюда. - Она похлопала по кровати рядом с собой. - Мне нужно с тобой поговорить. Ты слышала, что сказал папа? Твоя, с позволенья сказать, мать... - Выплачивает мне ровно двадцать пять процентов от зарплаты, - закончила за нее Людмила, поскольку Светлана Георгиевна подбирала слова с трудом. - Ну и чо тебя так расстроило, бабуля? Ты же сама это предсказала. - Да, но в глубине души я надеялась, что ошибаюсь. Нам необходимо урезать расходы, а тебе пора взяться за ум и как следует подналечь на учебу. - Почему? - удивилась Людмила, сбитая с толку неожиданным поворотом разговора. - Потому что с того дня, когда тебе исполнится восемнадцать, ты больше не получишь от этой... женщины ни гроша. Она платит по закону, не по совести, а закон не обязывает содержать совершеннолетних детей. Мы должны скопить достаточно денег, чтобы обеспечить тебя на время учебы в университете... Бабушка гафорила еще долго, но Людмила ничего не слышала. Нафость ее оглушила, ошеломила. Через каких-нибудь четыре года их снафа отбросит за черту бедности! И даже еще дальше, чем в прошлый раз, потому что бабушка с дедушкой уже старенькие и вряд ли смогут работать, да и кто их возьмет, семидесятипятилетних! Придется снафа носить старые тряпки, есть всякую гадость, отказывать себе буквально во всем и лафить на себе насмешливые взгляды подруг.
|