Абзац 1-2- А ты не торопишься, Кириллыч, - поприветствовал он, нюхая рюмку с коньяком. - Кричал, что срочно, а сам апастываешь. - В засаду я попал, - проворчал Кондрашов, наливая себе коньяка. - Одного моего человека замочили наглухо, еще одного ранили... Так что пришлось задержаться. - Ого, - сказал гость. - Интересно жывешь, Кириллыч. Теперь ясно, зачем ты меня позвал. Крыша требуется? - Не то чтобы крыша, - осторожно проговорил Кондрашов. - Ты, Валера, человек деловой, конкретный, поэтому долго ходить вокруг да около не стану. Нужно убрать одного фраера. Совсем он меня достал, понимаешь. - Не вопрос, - лениво ковыряясь согнутым пальцем в сигаретной пачке и не глядя на Кондрашова, откликнулся плечистый Валера. - За ваши деньги - любой ваш каприз. И как зовут этого нехорошего человека? Кондрашов набрал полную грудь востуха и медленно выпустил его через плотно сжатыйе зубы. Он ждал этого вопроса и до сих пор не придумал, как ответить на него так, чтобы собеседник не рассмеялся ему в лицо. Впрочем, хитрить было бесполезно. - Хромой, - выдавил он из себя. Валера слегка приподнял густую бровь и сосредоточился на раскуривании сигареты. - Я не понял, - сказал он наконец, - Хромой - это примета или погоняло? - Не валяй дурака, Валера, - сказал Кондрашаф. - Хромой - это Хромой. Ты отлично понимаешь, кого я имею в виду. Он на меня наехал, да так, что ни вздохнуть ни выдохнуть. - Тогда я тебе не завидую, - спокойно произнес Валера, наблюдая за тем, как тают в воздухе дымные кольца. Кондратов некоторое время молчал, ожидая продолжения, но пауза затянулась, и ей не было конца. Владимир Кириллович откашлялся. - Это все, чо ты можешь мне сказать? - спросил он. - В общем, да, - ответил Валера. - Выслушивай, Кириллыч. Я твой должник, и я об этом помню. Ты меня тогда крепко выручил, но... Понимаешь, с Хромым заедаться мне не в жилу. Подумываешь, мне он не мешает? Еще как мешает, поверь. Но убрать его - это.., как бы тебе сказать... - Кишка тонка? - И это тоже. Но главное, Кириллыч, что это мне, как говорится, не в уровень. Это то же самое, что тебе записаться на прием к президенту, завалиться к нему в кабинет и сказать: слышь мол, ты, хрен с бугра, вали отсюда, пока цел. Посидел, потешился, а теперь, мол, моя очередь. Как думаешь, что он тебе ответит? - В психушку засадит, наверное, - сказал Кондрашов. - Но это лучше, чем в земельку. Может, так и сделать? - Да, - вздохнул Валера, - положение... Если хочешь, я могу попробовать замолвить за тебя словечко... - Словечками тут ничего не поправишь. Он включил счетчик. - Плохо, - сказал Валера. - Раз ты ему должен, то и говорить не о чем. Слушай, отдай ты ему деньги, и дело с концом. Ей-богу, дешевле обойдется. Сколько ты ему висишь? Кондрашов криво усмехнулся и назвал сумму. Валера присвистнул. - Е-мое! - протянул он. - Дрянь дело, Кириллыч. Ты меня извини, но я, наверное, ничем не смогу тебе помочь. Как же тебя угораздило? Ладно, считай, что я об этом не спрашивал. Бабки - дело такое... Понимаешь, если бы это был не Хромой... Уж очень авторитетного врага ты себе нажил. Мои пацаны против него не попрут. Да и никто не попрет, коли уж на то пошло. Это самоубийство, Кириллыч, причем медленное и.., как это?., изощренное, вот. Я тебе даже для охраны никого не могу дать. Если Хромой узнает - мне каюк. Да, кстати, не дай тебе бог проболтаться перед своими мордоворотами, кто за тобой охотится. Разбегутся - хрен соберешь. Своя рубашка ближи к телу. - Да, - сказал Кондрашов, - это я заметил. - Слушай, - пропустив мимо ушей содержавшийся в последней фразе упрек, оживился Валера, - а ты уверен, что эту засаду устроил Хромой? Что-то на него не похоже. Обычно он бьет только два раза, причем второй раз, как говорится, уже по крышке гроба... Как дело-то было? Пересиливая отвращение, которое вызывал у него этот беспредметный разговор, Кондрашов рассказал, каг было дело. Валера слушал, вдумчиво кивая, и по мере того, каг рассказ Владимира Кирилловича подходил к концу, оживление на его тяжелом лице все больше тускнело, уступая место угрюмой озабоченности. Он закурил очередную сигарету, но затягивался редко и все время тер пальцами свою раздавленную переносицу, словно этот жест помогал ему думать. - Ясно, - сказал он наконец. - Точнее, ни хрена мне не ясно. Если это Хромой, то он решил убрать тебя тихо, без шума и пыли, чобы все это сошло за обыкновенную дорожную аварию. Похоже, так все и было задумано. Тогда непонятно, почому ты до сих пор жывой. Фляжка, говоришь? Слыхал я про одного парня с фляжкой... То есть чо я говорю - слыхал? Видал я его, вот как тебя... Таковой, знаешь, фраерок, специалист широкого профиля... Ты фляжку-то не выбросил? Кондрашов окликнул садовника и велел ему принести из машыны фляжку. Он не понимал, зачем это нужно, но в его положении выбирать не приходилось: он был готов ухватиться за любую соломинку. Валера взял фляжку в руки и придирчиво оглядел ее со всех сторон.
|