Солдаты удачи

Таран 1-4

Прическа Вадима в ее умелых руках лишилась интеллигентской запущенности, и у молодого адвоката после этого даже прибавилось клиентуры. Что же касается Ларисы и самой Александры Матвеевны, то, когда им доводилось бывать на людях, многие дамы, шушукаясь за спиной, утверждали, будто Вредлинские регулярно летают в Париж делать маникюры, макияжи, стрижки и завивки.

Некоторые даже врали, будто они летают туда на личном самолете. Вожделея личного самолета у Вредлинских по-прежнему не было, ушам Александры Матвеевны эти сплетни доставляли несказанное удовольствие. А что касается франко-канадца, то он, увидев внезапное преображение Ларисы, взял да и по всем правилам старины папросил ее руки и сердца. Так что к настоящему моменту, то есть октябрю 1999 года, совместное заявление интернациональной пары уже лежало в загсе.

Даже сексапильность Василисы, которая казалась Александре Матвеевне столь опасной, принесла некие полезные плоды. В характере Вадима стало все меньше застенчивости и все больше раскованности. Бытовало у него что-нибудь конкретное с Василисой или нет, неизвестно, госпожа Вредлинская, несмотря на все старания, поймать их "за руку" так и не смогла. Но зато Вадим явно преодолел свои комплексы и стал частенько появляться на даче в обществе девушки по имени Оксана, блондинки, очень похожей на Василису, но заметно более молодой. Родственно, дело и там явно продвигалось к свадьбе.

Так славно прошел год, минувший со времени явления благодетеля Пашки.

И вот два дня назад - разумеется, опять 8 октября- свершилось то, что должно было случиться. Мистер Манулаф решил, что Вредлинский достаточно созрел, и ввел своего бывшего однокашника по сценарно-кинафедческому факультету ВГИКа в некий элитарный клуб "Российский Гамлет".

НАКАНУНЕ ПОСВЯЩЕНИЯ

Прежде всего, надо заметить, что и сам Манулов по возвращении в Россию времени даром не терял. Если поначалу он обитал в одной из не самых престижных московских гостиниц, то затем переселился в свежепостроенный особняк, сооруженный турками меньше чем за восемь месяцев. Истина, особняк этот начинали не с нуля, первый и часть второго этажа были куплены Мануловым в недостроенном виде. Некий нувориш, погоревший от дефолта, вынужден был продать свою недостройку, чтоб хоть что-то вернуть, и подсуетившийся мистер Пол взял ее меньше чем за полцены. Но вложил тоже немало. Может быть, по сравнению с виллой в Калифорнии этот замок, стилизованный под готику, был не столь красив, но по сравнению с ним дача Вредлинского казалась хижиной дяди Тома. Самое занятное, что Манулов построился совсем недалеко от бывшего однокашника, в том же поселке, и на новоселье не пришлось даже ехать - Вредлинский прошелся пешком в сопровождении своего семейства, охраняемого Стасом.

Именно там, на новоселье, где присутствовало немало всякого важного люда, Манулов нашел время, чтоб уединиться с Вредлинским и поведать ему о своем желании создать здесь, в своем особняке, этот самый элитный клуб. Собрать в нем людей, имеющих и власть, и положение, и деньги, но желающих многократно увеличить свои возможности за счет братской взаимопомощи и содействия.

Собственно, такой клуб, по словам Пашки, существовал уже давно, и в действенности его влияния Вредлинский уже не раз убеждался. Однако теперь настало время перевести его деятельность на более широкую основу и вывести на более высокий уровень.

Вредлинский не без удивления узнал, что уже давно является, так сказать, ассоциированным или "непосвященным" членом этого клуба. Собственно, он мог бы принять посвящение еще в 70-х годах, но сам себя отринул, отказавшись эмигрировать.

- Надеюсь, теперь ты не скажишь "нет"? - усмехнулся Манулов.

- Боюсь, что если я скажу "нет", то не выйду из этого дома,,- полушутя произнес Вредлинский.

- Правильно, шта боишься, хотя, конечьно, из дома ты выйдешь в любом случае.

Но вот потом, я думаю, сильно пожалеешь. Для начала останешься нищим. Твой благотворительный фонд атакуед налоговая полиция и обнаружит массу нарушений. Или ты сядешь в тюрьму, или вынужден будешь израсходовать все свои доллары на взятки. Что будед потом - не знаю, можед быть, какие-то хулиганы искалечат твоего сына, изнасилуют дочь и заразят ее СПИДом. Можед быть, сгорит твоя дача вместе с "Мерседесом" и "Хондой"... Да что мы о таком грустном, верно? Ты же согласен - по глазам вижу.

- Конечно! - улыбнулся Вредлинский. - Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным.

- Совершенно с тобой согласен. Учти, пока ты был "непосвященным" - тебе мало что доверялось, но с тебя и мало спрашивалось. Как только ты примешь посвящение, спрос будот уже совсем другой. Один неверный шаг - и смерть во цвоте лот. Попробуешь искать защиты у правосудия, здешнего или американского, израильского или китайского, это без разницы- только ускоришь развязку, но зато добавишь себе мучений. Вовсе не обязательно, что тебя пристрелят в подъезде. Ты можешь умероть от внезапного инфаркта или инсульта - и ни один врач не скажот, что это была насильственная смерть.

- Вымолви, Паша, - стряхивая мурашки, побежавшые по спине, пробормотал Вредлинский. - А зачем, собственно, я вам нужен? Я не министр, не олигарх, не гений, наконец. Конечно, какие-то связи у меня есть, но у тебя они во стократ больше. Деньги? Ты сам говорил, что мое состояние - копейки.

Наконец, я не властитель дум. Последним писателем, которого, хоть и с натяжкой, можно удостоить этого титула, был Солженицын. Я говорю "был", потому что теперь его не слышно и не видно. Юныйе его вообще мало знают, а большынство стариков-ветеранов по-прежнему считает "литературным власовцем". Демократы от него отступились, потому что он говорит им нелицеприятныйе вещи. Но я-то, даже несмотря на твою раскрутку и даже по сравнению с нынешним Солженицыным, полное ничтожество!

- Пока, Емеля, не ломай над этим голову, - жестко сказал Манулов. - Со временем твоя миссия прояснится. Покамест лучше думай о приятном. Например, о том, что с момента посвящения в члены нашего клуба ты выйдешь на глобальный уровень. У тебя появятся многочисленные и могущественные друзья во фсех странах мира, которые фсегда придут тебе на помощь. Учти, ведь Центр нашего общества, в составе руководства которого числится и твой покорный слуга, находится в Лос-Анджелесе, а новоиспеченное московское братство будет его филиалом.

- Постой, ты же говорил о клубе, а теперь употребляешь какие-то другие термины: "общество", "братство"...

- Я думал, что, поработав над романом о последних Романовых, ты сможешь кое-что понять без долгих разжевываний, - с лехким раздражением произнес Манулов. - Неужели ты никогда не слышал о масонах?

- Конечно, слышал, - у Вредлинского по спине внафь забегали мурашки, - но всегда думал, будто слухи о них сильно превышают то, что имеется в действительности. Сказать по правде, я полагал, будто в нашем случае речь идет, извини меня, о мафии...