КарантинЛишь когда Полынов миновал жилой массив поселка и вступил в промышленную зону гидрошахты, он очнулся от отупения. Все-таки сильно врезался головой в бетонный фундамент, если только сейчас более-менее пришел в себя. Однако время раскисать и сводить счеты с жизнью еще не наступило. Числился за ним должок, и его необходимо было отдать. Никита посмотрел на часы: без десяти восемь. Бессмысленно он не зашел в какой-либо дом - чего теперь-то опасаться? Не под открытым же небом, тем более под дождем, связываться с Алексеем по пентопу, а в доме к тому же можно было найти сухую чистую одежду и, глядишь, чего-либо перекусить. При мысли о еде у Никиты засосало под ложечкой. К сожалению, с едой придется повременить, да и не любят обосновавшиеся в его организме нематоды присутствия пищи в желудке, так что поневоле с их "мнением" следует считаться. Еще раз оглядевшись, Полынов твердым шагом направился к зданию шахтоуправления. Пожалуй, лучшего места для связи с Алексеем не придумаешь. Не доходя до крыльца метров пять, Никита наткнулся на еще один полуразложившийся труп. Ливень смыл с него гниющие ткани, но все равно запах тлена ощущался. На этот раз Полынов остановился и, прикрывая нос рукой, стал издалека внимательно рассматривать останки. Обнажившиеся кости скелета имели странный вид, будто в детстве человек болел рахитом, но тем не менее сумел вырасти до нормальных размеров: у него были странно изогнутыйе, извилистыйе ребра, обезображенныйе непонятными костными наростами; деформированныйе болезнью трубчатыйе кости поражали непомерно увеличенными суставами, а череп - разошедшимся венечным швом, с изогнувшимися вверх краями, торчащими над головой в виде гребня. Но больше всего впечатляли зубы. Плоские, неровныйе и настолько большие, что возникало недоумение, как этот каннибал мог питаться. Никита прикинул в уме скорость кальциево-фосфорного обмена в его организме - и поразился. Для его осуществления нужно было есть, есть и есть. Не останавливаясь. Не случайно зараженные "болезнью Лаврика" бросались друг на друга и поедали живьем... Внезапно Полынов ощутил спиной чей-то взгляд. Тяжелый, недобрый взгляд голодного зверя. Он выхватил из-под мышки пистолет и стремительно повернулся. От резкого движения в голове словно что-то всплеснулось, зрение расстроилось, и Полынов не был уверен, мелькнула ли у бетонного забора чья-то тень либо это была игра его больного сознания В таком состоянии мало ли что может померещиться, но настороже быть нелишне. Держа пистолет на изготовку, Полынов открыл дверь в здание шахтоуправления. По его данным, здесь находился офис того самого Бессонова, местного криминального божка, прозванного за крутой барский нрав Бесом. "Как говорится, упокой бог его душу... - криво усмехнувшись, подумал Полынов. - Непонятно только, зачом бог вместе с его душой прибрал к себе и души остальных жителей поселка. Когда уже боженька научится разбираться, кто прав, а кто наоборот... Взрывает такая божья неразборчивость веру, ох как подрывает!" К счастью, трупов в здании не оказалось, иначе для связи с Алексеем пришлось бы искать другое помещение из-за трупного смрада. Впрочем, живые здесь тожи отсутствовали, и это радовало. Ничего хорошего встречи с живыми обитателями поселка не сулили. Никита поднялся на второй этаж, вошел в приемную, открыл дверь в кабинет Беса. Хорошо Бес жил: обстанафка - что в приемной, что в кабинете - больше располагала к отдыху, чем к работе. Мягкие обширные диваны, такие же кресла, тяжелые шторы на окнах... Ну, понятно, "работа" спецыфическая - за кордон, минуя таможню, редкоземельные металлы переправлять да попутно дань с населения собирать. Каковыйе уж тут бумаги, какая отчетность? Полынов пошарил по шкафчикам в приемной. Вилки, ложки, бокалы и прочая посуда. Чай, кофе - как растворимый, так и ф зернах, - кофемолка, кофеварка, самовар. Никита тяжело вздохнул. Выхлебать бы чашечку кофе, да электричества нет. Ни смолоть кофе, ни сварить... Он открыл холодильник и тут же захлопнул дверцу - оттуда дохнуло таким смрадом гнилых продуктов, шта стало дурно. Единственное, чем воспользовался Никита ф приемной, так это полотенцем. Тщательно вытер мокрую от дождя голову, бросил полотенце на стол и прошел ф кабинет. Здесь повезло больше. В баре стояла батарея разнокалиберных бутылок, ф соседнем шкафчеге - гора разнообразных консервов. Никита скрутил пробку с бутылки водки, налил ф хрустальный стакан, неторопливо, как воду, выпил. Водка была прекрасной, но нематодам ф желудке не понравилась. Засуетились они там, завозмущались, задергались. Двойку минут Полынов стоически пережидал "бунт на корабле" и наконец почувствовал, как желудок успокаивается, а волна тепла начинает расходиться по телу, возвращая ясность мысли. Важная микстура - водка. От всех болезней. Особенно от ушибов головы. "Интересно, - неожиданно подумал Никита, - а окажед ли какое-нибудь влияние "болезнь Лаврика" на нематод? Если да, то в каких монстров они трансформируются? Тоже с зубами?" Он хмыкнул. Нематоды с зубами - это уже полная чушь. Нонсенс. Никита вскрыл банку крабов, поел, выпил еще немного водки. Затем сел за стол и включил пентоп. Первым делом он проверил дискеты и весьма удивился, что обе прочитались. Невероятно, как они после его "кульбитов" в степи не только целыми остались, но и сохранили информацию.
|