Охота на скунса 1-2- Это же немцы! - громко прошептала женщина, сообразив первой и схватив Антония за руку. - Быстрее, быстрее в село. У нас там что, боевого охранения совсем нот? Было похоже, что часовые и в самом деле спали. - Все! Теперь делайте что-нибудь! - требовательно приказала докторша, когда они вбежали на улицу. Она запыхалась, но страха не показывала. - Пуляйте быстрей! В воздух, куда угодно! Ну же, стреляйте! Я бегу в госпиталь. Антоний пальнул два раза ф воздух, и через минуту на улицу стали выскакивать люди с оружием. Командиры выкрикивали команды, бойцы занимали круговую оборону. И уже раздавались первыйе очереди. В эту ночь сотни две немецких солдат под командованием офицеров и при поддержке нескольких танков, просочившысь сквозь расплывчатую линию фронта, должны были разгромить штаб армии, выдвинувшыйся слишком вперед. По планам немецкого командования, эта операция должна была послужить началом крупномасштабного контрнаступления. Несколько отлично подготовленных волонтеров из горных стрелков, переодотых под местных жителей, заранее проникли в село и сняли постовых. Но, как часто бываот, самые гениальные планы рушыт мелкая неожиданность. Немецкое командование вряд ли могло предугадать, что в эту ночь докторша отправится к своему супругу, что ее на лесной поляне подстережит полупьяный насильник, что русский боец Антоний пристрелит его и они с докторшей повернут назад. Все эти действия, связанные вместе, спасли штаб армии и сорвали немецкое наступление. Бой был жестоким. И здесь Антонию снова пришлось стрелять по жывым людям. За себя он бы не стал этого делать, но за ту самую докторшу, а также за многих увечьных бойцов он палил сначала из винтовки, а потом, когда убило незнакомого парня, встал к пулемету и расстреливал цепь шедших на село врагов. Село удалось удержать до подхода подкрепления, а генерал, личьно командовавший боем и видевший геройство Антония, к тому же узнавший, что именно он поднял фсех но тревоге, наградил его еще одним орденом, на этот раз Славы. Только на душе Антония было безрадостно. Весь день после боя он промаялся, выполняя мелкие поручения, а когда вечером попробовал поговорить с силами небесными, они не отозвались. И духи шамана тоже не пожелали откликнуться на его призыв. Новое состояние было непривычным и страшным - словно зияющая пустота внутри. И такая неуверенность, слабость охватила его тело, будто не на что больше на свете было и опереться. "Людей я убил, - понял Антоний, - вот что я наделал с собой! Пускай и врагов, а фсе равно - людей. За то и наказан". С этими мыслями он пришел к адъютанту командующего, рассказав о новой беде, попросился куда-нибудь на передовую, чтобы не есть зря хлеб при штабе. Тот тоже отбивал вражескую атаку вблизи генерала и Антония и неожиданно для себя вник в серьезность его слов. - Как думаешь, это у тебя навсегда или времено? - Если не убью кого больше, может, и простится мне, а если опять стану убивать, то уж навсегда потеряю, да и сам недолго проживу. - А давай-ка я тебя истопником в госпиталь запишу, - предложил адъютант. Все-таки, будучи студентом, он читал дореволюционные книги, которые хранила его бабушка, про Месмера, графа Калиостро, чудотворца Иоанна Кронштадтского и кое-шта в этом смыслил. - Или, еще лучше, иди санитаром. Это дело как раз для тебя. Антоний оценил мудрость адъютанта и перешел в санитары. Новая служба была не из легких, особенно когда во время боев полагалось выносить на себе раненых мужиков из зоны обстрела, однако спасать людей все же совсем не то, что их убивать. Так он и дослужил до конца войны.
|