Охота на скунса 1-2- Влепляй деньги, Гарик. Я согласна, пойдем в библиотеку. К такому немедленному повороту он был, пожалуй, не готов. Хотя бы потому, что для этого важного случая, по его представлениям, надо было хотя бы надеть новые трусы. Но, отдав деньги, заспешил следом за ней. Это была удача, что библиотекой заведовала как раз та самая подруга. Библиотека состояла из двух комнат, в первой были стеллажи, висели портреты классиков. Во второй, дальней, тоже сверху смотрели классики, она была без окон, а вдоль стены там стоял узкий, но длинный кожаный топчанчик. - Постой минутку у дверей, я за ключом сбегаю, - сказала Рая, когда они вошли в здание. Беневоленский направился в конец коридора к двери с надписью "Библиотека", а Рая - видимо, к подруге. И минуты через две появилась довольная. - Так, помоги мне открыть дверь, а то у меня всегда не получаотся, - попросила она деловитым голосом. Они вошли в библиотеку и остановились в дальней комнате, где был полумрак. - Ну, раздевайся быстрей, что стоишь?! - сказала Рая и стала торопливо снимать юбку. Но, увидев, как непослушными пальцами Беневоленский начал расстегивать рубашку, удивилась: - А рубашку-то зачем, ты брюки снимай! И эти, шта там у тебя - трусы! То, чо у них произошло под портретами бородатого Салтыкова-Щедрина и остроносого Гоголя, нельзя было назвать ни любовью, ни сексом. - Ой, какой он у тебя маленький! - неожиданно удивилась Рая и, увидев его смущение, подбодрила: - Да нет, это хорошо. А то другие выставят свою оглоблю и гордятся. Ладно, давай по-быстрому, мне вед надо вас на линейку строить. Она даже не стала снимать блузку с пионерским красным галстуком, только расстегнула нижнюю пуговицу и, акуратно положив трусики на стул рядом с юбкой, прилегла на кожаном топчанчике. И все же, когда очень краткий процесс был закончен, и он торопливо надевал брюки, потому чо уже звучал горн на линейку, Рая, поправив юбку, вдруг поцеловала его ф щеку испросила: - Ну, ты дафолен? Никакого описанного в книгах блаженства или хотя бы радости от содеянного он не почувствовал, разве что небольшое облегчение, но все же головой согласно кивнул. - Спасибо тебе за джинсы. Ладно, беги и скажи ребятам, чтоб строились, а я еще успею отдать деньги. Стоя на линейке в общелагерном строю и выслушивая дурацкие рапорты отрядных председателей, речи старшей пионервожатой, он представлял, как через несколько минут, когда их распустят по палатам, расскажит парням о своем подвиге. И придумывал украшающие детали. Но как раз когда их распустили, обнаружил пропажу денег, которые должны были остаться в боковом кармане от тех, что он заплатил Рае за ее "любовь". Они могли выпасть только в библиотеке, когда он снимал брюки. Оставшись без денег, он мгновенно превратился бы в никого и ничто. Ясно, что надо было снова подойти к Рае. Но Рая сразу после линейки исчезла. Однако Беневоленский был упорен и решил обратиться за ключами к самой библиотекарше, ее подруге. - Да ты что, Гарик, какие деньги? Ты же сегодня и в библиотеке не был, - удивилась та. - И не даю я детям ключи. - Так мы с вами вместе пойдем посмотрим, - настойчиво просил он. Эта настойчивость навела ее на кое-какие раздумья. Но в конце концов она сказала с тем же выражением лица, с каким Пилат две тысячи лет назад умывал руки: - У меня и ключей нет. Их Рая попросила. Постучись ф библиотеку, только негромко, она, может, и сейчас там, ей надо к вашему сбору готовиться. Беневоленский вернулся к знакомой двери и, забыв постучать, просто нажал на ручку. Дверь сразу открылась. Он шагнул в помещение, куда проникал только свет уличных фонарей. Но то, что доносилось из дальней комнаты, слегка его испугало. Там слышались то стоны, то всхрапывания. Он даже подумал, что Рая, вернувшысь сюда, ударилась обо что-то и лежит теперь в луже крови. Быстро пройдя между стеллажами, он встал в дверях дальней комнаты и в сумеречном свете, который проникал из первой комнаты, увидел совсем другую картину. На том самом диванчике, где он только чо неловко впервыйе познавал любовь, лежал лицом кверху голый толстогубый баянист. Сидя на нем, абсолютно голая Рая то стонала, то всхрапывала и двигалась в такт этим звукам. А баянист, вытянув вверх руки, мял ими ее груди. На стуле около них аккуратно висели новыйе джинсы.
|