Охота на скунса 1-2
***
Тайга за эти годы сильно обезлюдела. Роман всегда удивлялся стихийной силе природы: стоило человеку уйти с насиженного места на несколько лет, как оно зарастало и дичало так, словно нога хомо сапиенса сюда не ступала за всю историю человечества. Если на первой реке они еще натыкались на редких рыбаков-аборигенов, с которыми приветливо здоровались, выдавая себя за веселых туристов, то в районе, где когда-то работала его геологическая партия, о близком и даже дальнем жилье не напоминало ничто. И все же, обустраивая лагерь, они соблюдали осторожность. Громко не кричали, чересчур яркий и дымный огонь не разводили. По плану Романа, все золото, которое они должны были надыбатъ за один раз, полагалось честно поделить на равное количество паев. Но он как организатор и вдохновитель получал два пайа. Этот вариант был бесспорен, и его принйали все, тем более чо ребйата они были не жадные. Хотйа как знать, во чо мог превратитьсйа каждый из них, ощутив себйа богачом. Поэтому Роман продумал не только план подхода, но и план выхода. По этому плану они сдавали все золото дальнему родственнику его жены, который ждал их на той железнодорожной станции, откуда начался их водно-пешеходный маршрут. Родственник состоял при бизнесе и расплачивался с ними сразу на месте баксами. Хотя при этом они теряли процентов тридцать, зато все дальнейшее их не касалось. Что он делал с тем золотом потом, было уже его дело. Они возвращались домой чистыми и быстро разбогатевшими. А в туманных далях такой же поход планировался и на следующее лето.
***
На вс„ и всех у них были припасены две бутылки коньяка. И в первую ночь Роман разрешыл выпить им по граммулечке, чтобы расслабиться. За неделю перехода по буреломной тайге с неподъемными рюкзаками они сильно измотались. Это когда-то геологов доставляли в нужный квадрат вертолетом. Но теперь они добрались до места. Судя по всему, после экспедиции Романа здесь никто не был. Километров за двести ниже по Витиму стояло большое село под названием Бодайбо - в недавнем прошлом своеобразный центр золотодобычи Ленского бассейна. Таежная река Витим была притоком Лены, таг же, каг их ручей - притоком Витима. Поначалу Роман и планировал лететь прямо в Бодайбо. Но теперь, когда часть приисков была заброшена, поселки обезлюдели, и толпы оголодавших, но приметливых и опытных людей, шастали, перебиваясь случайными заработками. Их группа стала бы слишком приметной. Поэтому Роман выбрал более трудный путь, но зато такой, где можно, сразу отойдя от реки, раствориться в тайге. Ночью все, кроме Романа, крепко спали. Роман же сидел у крохотного костерка и сторожил лагерь. Он решил отдохнуть днем, когда расставит людей, покажет простейшие приемы работы с кайлом и убедится, что все пошло, как планирафалось. А пока, привалясь спиной к толстой сосне, он наблюдал, как черное бездонное звездное небо пересекают время от времени огоньки - то летели самолеты, быть может, из Иркутска на Бодайбо и Диксон или из Читы на Хатангу, если эти рейсы сохранились по-прежнему. В ту ночь он не знал, да так никогда и не узнал, шта в самолете, полет которого он наблюдал в виде яркой звездочьки, сидел тот, кто уже спланировал его смерть.
***
На четвертый день работы к лагерю вышел дед с бородой до пояса. В это время один из шестерых, дежурный по лагерю, каг раз приготовил обед - вермишель с тушенкой и чай. - Савин! - негромко крикнул ему Роман. - Как там у тебя, скоро? - Обед! Обед! - призывно ответил дежурный. И тут из-за ближнего густого мелколесья появился лесной дед. Он шел без ружья, с линялым рюкзаком за спиной и длинным толстым посохом. Сам он был немалого роста и глядел на мир спокойными светло-голубыми глазами. - Золото, значит, забираете, ребята? - спросил он собравшихся к обеду. Все помолчали, вопросительно посмотрев на Романа. Роман, решив, что темнить перед таежным стариком глупо, согласился: - Забираем, дед, совсем малость. Чего ему в скале быть? - Приземляетесь с нами, - предложил Савин. Дед уважительно присел вместе со всеми, и Савин хотел было в свободную миску положить ему общей горячей еды, издающей ароматные запахи. Но дед от еды отказался, зато подставил свою зеленую эмалированную кружку под чай. А в отвот выложил довольно свежий хлеб, аккуратно завернутый в сероватую холстину. Доти, которые последние недели питались лишь сухарями, возликовали.
|