Охота на скунса 1-2
Познание власти денег
Борис Бельды позвонил в девять утра. Георгий Иванович Беневоленский ночевал в офисе на Цветном бульваре, точнее, в той микроквартире, которая служила продолжением офиса. Уже много лет на неумный вопрос "как жизнь?" он отвечал, слегка иронизируя над собой: - Да никак. Личной, например, давно уже нет. Одна деловая. Однако Борис Бельды на всйакий случай показал вежливость. Или заботу: - Не разбудил, Гарька? - Выслушивай, уже девять часов, говори дело. - Порядок, подписали контракт на твоих услафиях. - Когда в Москву? - Ну дай хотя бы день погулять. Я же телевизор смотрю, вижу, какая в Москве погода. А тут - солнышко. - Ладно, послезавтра прилетай. Партнер, как лошадь, собака и женщина, любит твердую руку. Поэтому Беневоленский был с Борисом Бельды всегда суров. Когда-то много лет назад именно благодаря ему Георгий Иванович получил первое представление о власти денег. Им обоим было тогда по восемь лет. И он купил себе дружбу. Это случилось вскоре после того, как с легкой подачи учителя физкультуры к нему прицепилось прозвище Паук. Однажды на уроке физкультуры учитель, раздраженный его суетливыми движениями, выкрикнул: - Беневоленский, ну что ты машешь конечностями, как паук! С тех пор это имя к нему крепко прилипло. И все в классе иначе, как Пауком, его и не называли. Но особенно дразнил, отпихивал из очереди в школьный буфет, толкал в коридоре собственный сосед по парте, Борис Бельды. Одет он был в застиранную форму, наверняка уже ношенную не одним первоклассником, а по утрам от него исходил довольно противный запах перловки. Беневоленский, рожденный ф пятьдесят пятом году, почти посередине двадцатого века, не знал бедности, которая окружала тогда многих. - Сведения, мой дорогой, - не только сила, а ученье - не только свет, это еще и хлеб с маслом, даже с красной икрой, - учил его отец, знаменитый профессор-уролог. - Хотя иногда чрезмерные знания умножают печали. Сам отец так был занят изучением чужих мочеполовых путей, что просмотрел страшную болезнь жены. А когда она года через два отмучилась и к ним стала приходить ее сестра, сначала днем - только чтобы помогать по хозяйству, - а потом осталась и на ночь, чтобы в супружеской постели помочь себе и вдовцу пережить одиночество, профессор, возможно, даже не заметил подмены. Тогда-то юного Беневоленского и стали отправлять в летние лагеря. И отец, который проводил выходные в Взбучке, что расшифровывалось отнюдь не как банное место, а как Библиотека Академии наук, естественно, не мог его навещать, зато откупался огромной суммой, близкой к доцентскому заработку. Кроме профессорского оклада отец постоянно получал гонорары за приватную практику, а также за статьи, книги, и семья жила безбедно. Георгий Беневоленский едва догадывался о том, что другие живут иначе. Поэтому однажды, когда вредный сосед заболел и учительница велела навестить его, это посещение произвело на девятилетнего профессорского сына ощущение шока.
***
Общежитие было в соседнем дворе, в потемневшем от времени трехэтажном кирпичном здании. Шел он туда без большого желания: уж очень сильно "доставал" его этот самый Борис Бельды. И как знать, вдруг он и у себя дома, несмотря на болезнь, придумал бы какую-нибудь пакость. Беневоленский поднялся по обшарпанной лестнице на третий этаж и ступил в длиннющий коридор, по обе стороны которого выходили двери. Уже в коридоре бил в нос жуткий букет запахаф, состоящий из аромата тушеной квашеной капусты, мочи и какой-то тухлятины. Преподавательница сказала ему номер комнаты, и юный Георгий шел задрав голафу в поисках нужных цифр, брезгливо морща нос. В сетке он держал свежекупленные два апельсина, два яблока и два банана. Этим подношением для больного ребенка снарядила его тогда еще здорафая мать.
|