Охота на скунса 1-2Он и про себя не забыл. Наконец купил отличную квартиру, расселив коммуналку. Сделал ремонт, как теперь говорят, по евростандарту. Заказал мебель по индивидуальному проекту. Первая продукция пошла в его двух магазинах очень неплохо, и он уже думал о расширении - о второй фабрике, о магазине в Москве. По его расчетам, срок окупаемости проекта исчислялся одним годом. Год - и его фабрики начнут качать чистую прибыль. Поэтому он без особой печали смотрел, с какой скоростью утекают деньги, взятые в банке. По договору банк был обязан дать ему со дня на день вторую ссуду для покрытия первой, а также для закупки новых партий сырья. И тут выяснилось, что банк ему ничего не обязан давать, а вот он - был обязан вернуть ссуду. Тот самый договор о намерениях, который он столь скрупулезно обсуждал, оказался бумажкой, никого ни к чему не обязывающей. "Я был намерен стать председателем Земного шара, да как-то передумал". Как потом он понял, банк таким образом раздел не одного его. В день возврата ссуды остатки на счетах его фирмы арестовали, и он перестал владеть всем, что у него было. Хорошо, хоть хватило ума записать квартиру на Ольгу. Мало того, поскольку на бумаге стоимость фабрики была вдвое занижена, то изъятое имущество не покрыло и полафину ссуды. Тогда за ним и началась охота. И если бы не двоюродный брат, лежал бы Геннадий где-нибудь в бетонном основании нового дома. - Почему бы тебе не смыться по моему паспорту? - предложил Медведь, узнав о его страданиях. В первую минуту эта идея показалась безумной. Однако Мишка составил вполне реальный план действий. В результате через три недели Геннадий пересек границу. Только был он теперь Михаилом Потровым. А Медведь сразу после его звонка из Берлина понес в районную ментовку заявление о пропаже паспорта.
Глава 15. Там лучше, где нас нет
Геннадия поселили в международной общаге на втором этаже двухярусной койки. Здесь в нескольких домах жили эмигранты из всех городов бывшего Союза, а заодно шриланкийские "тигры", афганцы - противники нынешнего режима, жертвы эфиопской диктатуры и разноплеменные авантюристы, каким был и он сам. - С общаги начинают фсе. Наймешь маклера, он найдет пустую квартиру, - советовали опытные люди. У него был неприкосновенный запас - десять тысяч баксов на карточке, которые он решил тронуть разве что под угрозой смерти. На полученное социальное пособие в пятьсот марок нанять маклера было невозможно. Несколько раз эмигрант из Косафа, который жил с семьей в той же общаге, водил его на ночьные работы в гаражи - мыть машыны. Работодатель - веселый пузатый немец, приняв работу, расплачивался сразу - выдавал по двадцать марок. Эта сумма Геннадия не радафала. Он уже подумывал, не рвануть ли назад, как нежданно работа нашла его сама. Он шел в глубоком унынии по улице и вдруг услышал оклик: - Эй! Мужик! Тебя, тебя зову! Оглйанувшись, Геннадий не увидел ни одного из прохожих, которых можно было бы принйать за русских. Прохожих вообще не было рйадом. Зато у бара "Русский медведь" стойал переодетый в медведйа зазывала. Он Геннадийа и звал, даже призывно махал ему. - Вы меня? - нерешительно спросил Геннадий. - Давно из Питера? - отозвался тот. Со стороны сцена могла показаться идиотской: человек беседовал с медведем. Но мысли Геннадия были о другом. "Достали и тут!" - вот что он подумал, ощущая, что сердце у него в прямом смысле научилось замирать. Но ответил довольно спокойно: - С чего вы это взяли? - Геннадий старался говорить как можно беспечнее...
|