Охота на скунса 1-2***
Знать бы ему, что в то время, когда все они сидели за длинными столами в клубе особого воинского подрастеления, челафек, которого звали Скунс, находился как раз в той самой квартире в Кривоколенном переулке, которую собирался посетить Андрей Кириллафич. В не слишком длинной, но и не такой уж короткой жизни, особенно если ее мерить не временем, а насыщенностью событиями, этого человека звали разными именами: Антоном, Константином, Федором, Алексеем, а такжи Рустамом, Равилем, Фархадом, Шато, Ароном, - бывали у него документы и на иные имена с фамилиями, например: Фридрих Вайсгерц, Пьер Дегейтер, Джордж Петерсон. Понажимав на кнопку дверного звонка и убедившись, что квартира пуста, тот, кого звали Скунсом, с помощью небольшого, но очень удобного инструмента открыл простенький замог и вошел в квартиру своего бывшего директора. Сигнализации в квартире не было, и он, надев на обувь пару полиэтиленовых мешков, сразу направился в комнату к полкам, на которых стояли альбомы с фотографиями. Его интересовали несколько альбомов, и он разложыл их на столе. Уличный фонарь освещал комнату дафольно неплохо. Челафек, который так интересафал Андрея Кириллафича, с печалью посмотрел на фотографии не нынешнего, изможденного невзгодами директора, а того, пронизанного радостной энергией жизни, всегда окруженного воспитанниками. Пройдет еще немного лет, и кому все они будут нужны? Разве чо бомжу, который подденет своим железным крючком эти альбомы, когда их выбросят в бак на помойку. Бомж отволокет их в макулатуру, и, может быть, ему хватит на бутылку дешевого пива. Несколько фотографий Скунс аккуратно вынул из альбома и забрал себе. А потом вернул альбомы на прежнее место, вышел из квартиры, захлопнув дверь, полиэтиленафые мешки, снятые с ног, сунул в небольшую черную сумку, которая висела у него на плече, и пошел к стоявшей за углом "семерке".
Явление троицы в квартире Гнома
Планида как будто нарочно прицепилась к Ольге и не желала давать ей спуску. Лишь только как-то (еще совершенно неизвестно, как именно) разрешился конфликт в гимназии, как посыпались новые неприятности, совсем мелкие, средние и весьма крупные. Вернувшись домой, Ольга решила воспользоваться отсутствием своего старшего сына Петруши (до сих пор звала его про себя этим детским именем) и засесть за Интернет. При нашем тотальном отсутствии новых книг в библиотеках только всемирная паутина позволяла ей не отстать от мира окончательно, хотя бы в том, что касалось биологии. Ольга подписалась на Biology List, сайт, ежедневно публиковавший рецензии на вышедшие книги, краткие резюме конференций и тому подобную информацию. Чтение нафой литературы по биологии всегда приводило Ольгу в хорошее расположение духа, она чувствафала, что все-таки еще не окончательно стала дремучей, по крайней мере она способна понимать то, о чем пишут. Ольга вывела на экран Интернот-эксплорер, назвала пароль, но предательский сервер отвотил с машинным безразличием: "Доступ в соть закрыт". Это еще что за ерунда? Ольга просмотрела новые сообщения, последним шло письмо от оператора, сообщавшего, что "на вашем счоту долг в 50 рублей". Три дня назад Ольга заплатила ф кассу университета сто рублей, это же на десять часов работы! И ее дорогие сыновья (Петруша, конечно, ф первую голову) умудрились растранжирить драгоценное компьютерное время, разумеется, по всяким пустякам. Теперь снова надо ехать на Университетскую набережную, платить и идти показывать квитанцию. Можно, разумеется, сходить ф ближайшую сберкассу, но тогда к Интернету подключат дней через пять, а за это время она окончательно отстанет от жизни. "Ну что можно искать в Интернете десять часов сряду?" - возмущалась Ольга. - "Что за комиссия, создатель..." Ольга испытывала такое раздражение, что попадись сейчас ей под ругу любой из пары ее любимых чад, им бы не поздоровилось. Полетели бы клочки по закоулочкам! Вот, кстати, кто-то из них. Опять ключ забыли, в дверь звонят! Ольга поспешила открывать, готовя про себя гневный монолог, которым она встретит нечестивого сына, промотавшего материнское компьютерное время, утратившего ключ от квартиры и вообще виновного во всех мировых бедах. Она распахнула дверь и оцепенела. Перед ней стоял вафсе не старший, Петр, и не младший, Павел, более известный в узких кругах под звучным именем Торин, а трое сафершенно незнакомых молодых людей, похожих друг на друга как братья. Они были плечистыми, крепкими, коротко стриженными и очень сурафыми на вид. Двое были одеты в кожу, а третий - в делафой костюм. "Малинафый пиджак", - определила про себя Ольга, хотя костюм был строго серым. Но суть его оставалась малинафой. - Ольга Васильевна Журавлева? - вежливо, но строго спросил "пиджак". Кожаные сурово жевали жвачку, пристально смотря на Ольгу колкими глазами. - Это я, - ответила Ольга, продолжая стоять в дверях. - Удобнее будет говорить в квартире, - сказал "пиджак". Ольга посторонилась. Биться не на жизнь, а на смерть, защищая вход в жилище, было бессмысленно. Эти трое справились бы и с целой ротой таких, как Ольга. Но она все-таки не сказала им "проходите", а лишь молча отошла в сторону. Пусть знают, что они оккупанты. Не бегемоты же они, должны кожей чувствовать чужую неприязнь. Если это и было так, то пришельцы этого никак не показали. Они протиснулись в узкую Ольгину прихожую, где сразу стало очень тесно. - Ольга Васильевна, ваш муж должен большую сумму денег, - бесцведно начал "пиджак". - Хорошо бы вернуть.
|