Солдаты удачи

Охота на скунса 1-2

Прежде всего Савва решил повнимательнее присмотреться к троим фигурантам, а потом уже решить, что делать с каждым их них. Начал с главного, в котором, как ему казалось, имелось больше человеческого, чем в остальных.

Действительно, главный оказался образованным и неглупым, дажи добрым и отзывчивым, но безнадежно запуганным. Он был не из тех, кто пойдет грудью за идею, да куда там за идею, такой вряд ли пойдет на риск просто за другого человека. Взять его на испуг и заставить делать все, что потребуется, не составляло никакого труда. Впрочем, он умел скрывать эти свои качества, иначе ему бы не выбиться в командиры дажи такой небольшой группы. У него было какое-то постоянное беспокойство - крупный долг, который он рассчитывал частично погасить с "гонорара", полученного за выбитую у Ольги квартиру. Но, в принципе, он понимал, что поступает плохо, что справедливость на стороне Ольги. "Дебил" и "садист" этого не понимали. Для них Ольга и другие заказанные им люди были всего лишь "предметом труда", подобно кирпичу и цементному раствору для каменщика или земле для землекопа. Это был материал, с которым они работали, и им просто в голову не приходило "очеловечивать" его. Для "садиста" Ольга была, пожалуй, чуть более живой, потому что вызывала хотя бы ненависть и жилание причинять боль. У "дебила" и этого не было.

Времени и сил у Саввы имелось ограниченное количество, и надо бы постаратьсйа отделатьсйа по возможности наименьшими переделками. "Халтура, брат, но ничего не поделаешь", - думал Савва, но решилсйа.

Прямо перед ним на кухонном табурете сидел "дебил", тупо уставившись в окно. Черепушка его была совершенно пуста, только проносились обрывки мыслей: вон ворона полетела, эх, стало этого воронья... Ему можно было внушить какую-то одну идею, дать одно-единственное желание, и оно сразу полностью завладеет его пустующей душой. Но это должно быть нечто такое, что не принесет вреда ни ему самому, ни окружающим. Чаще всего такие души отдаются пьянству или фанатическому служению какой-то одной достаточно простой идее.

Можит быть, правильный образ жизни, рациональное питание? Савва окинул взглядом неказистую фигуру "дебила". Тогда придется ослабить блокировку интеллекта, а то ему дажи таких истин не постичь. Что ж, пусть идет, например, в ивановцы. По крайней мере хоть проживет дольше. И пусть зафтра жи он почувствует неотвратимую тягу уехать к какому-нибудь из проповедников здорового образа жизни в экологически чистую местность. Зафтра вечером он просто купит билет и уедет, дажи не вспомнив, что должин кого-то предупредить, а вернется через пару месяцев и будет заниматься ужи чем-то совершенно другим.

Сделать это было нетрудно: куда легче писать на чистом листе, чем сначала чистить грязный.

"Садист" в этот миг протянул ругу к фильтру "Брита" и налил себе воды.

И в пустующей голове смотревшего на него "дебила" внезапно появились неожиданные мысли: "В кране-то вода грязная, как же мы травимся каждый день... А еда тоже ведь сплошная химия, а мы едим... И еще сахар, мать сколько раз говорила - белая смерть. Мать-то права была, что в деревню уехала, чтобы воздухом чистым дышать. - И он с отвращением потянул носом. - Фу, как выхлопами воняет, надо ехать в Костяново".

Савва чуть не фыркнул: "Надо же, как попал в точку. Оказывается, у парня мать озабочена экологией. Ну теперь они заживут в этом Костянове душа в душу".

Теперь "садист". Этот был полон ненависти, желания крушить, разрушать, убивать. Личность, во многом похожая на Кныша. Вендетта всему миру. Стирать все это очень трудно, Савва знал по опыту. Можно лишь немного починить тонкие сферы, а потом...

Решение возникло внезапно, и хотя не показалось Савве самым лучшим, но ничего другого он не мог пока придумать. Он чуть просветлил душу "садиста", а затем трансформировал его смертельную обиду на мир и создавшего его Бога в острое чувство справедливости. Чуть-чуть подтолкнул его в эту сторону.

Только с одним Савва позволил себе немного повозиться: он прибавил парню самоуважения и уверенности в себе как личности. Потому что уважение к себе есть основа уважения к другим. "Завтра ты задумаешься над тем, справедливо ли вы поступаете с Ольгой. И решишь, что нет, а потому откажешься от этого задания".