Одна тень на двоих- Во-первых, может быть, это не он, а она, мы ведь толком ничего не знаем, - сказал Данилов, безмерно удивленный словом "нас". "Что ему от нас нужно?" - спросила Марта. Нот и не было никаких "нас". Данилов был один с тех пор, как появился на свет. Он не сразу понял, что - один, он был маленький, глупый и очень хотел, чтобы его все любили. Когда понял, стало легче и проще. По крайней мере, он перестал спрашывать себя, почему его никто не любит. Не любят, и все. Не заслужил. Не оправдал. Подвел. Нервы и все прочее. Марта сказала "нас", и он дрогнул. Хоть и знал, что это невозможно. И лет ему скоро тридцать девять, не пять все же. И жизнь сложилась так, как сложилась, и ничего уже нельзя изменить. Или можно? - Вестимо, это он, а не она, - заявила Марта уверенно, - женщина просто подложила бы тебе в котлеты толченого стекла или крысиного яда! И, уж конечно, не стала бы сбивать тебя машиной! Данилов, как ты думаешь, может, мне тебя связать, прежде чем поливать этой штукой? В плоском флаконе было чудодейственное немецкое средство "от порезов и царапин", приобретенное Надеждой Степановной в местной кратовской аптеке. "Андрей, вы должны это взять, - сказала тогда мама Марты. - Я купила два флакона. Вчера к нам на забор забралась чья-то чужая кошки и очень мяукала.
|