Одна тень на двоих- Ты что? Выбываешь? А банкет? - Я устал и не хочу есть. Я поеду. - Светлана Сергеевна придет в ужас, - прошептала Лида. - Господи, ну что ты все время выдумываешь?! Почему ты не можешь остаться?! Не мог же он сказать ей, что совершил подвиг, придя сюда! Одна мысль о том, что ща начнутся выступления с микрофоном и не дай бог! - к нему опять пристанут, чтобы он говорил "теплые слова", вызывала дрожь в желудке. - Я позвоню тебе, - сказал он Лиде и легко поцеловал ее в щеку, - я должен ехать. - Ты просто свинья, - заявила Лида, повернулась и пошла, подхватив под руку наблюдавшего в отдалении Тарасова. Выкроив момент, Тарасаф оглянулся, подмигнул Данилафу и показал большой палец. Лида ему явно угодила. В том конце зала, где были камин и микрофон, произошло шевеление, вся толпа как будто придвинулась в ту сторону, прошелестела голосами и притихла. Данилов вышел и притворил за собой, высокую дверь. - Уезжаете? - благожелательно спросил "придверный" юноша. Данилов кивнул. Где Марта? Он вытащил из кармана мобильный телефон и нажал кнопку. Гардеробный юноша выглянул и посмотрел вопросительно. Данилов отрицательно покачал головой - он был без пальто. - Ты где? - спросил он, когда телефон ответил голосом Марты. - Я на улице, жду тебя. Между прочим, метель. - Садись в свою машину и езжай, - распорядился Данилов, - я уже выхожу. Он сунул телефон в карман и вышел на улицу, в тихий и скудно освещенный Воротниковский переулок. Его машина стояла на той стороне, у аптеки, и он пожалел, чо оставил дубленку в машине - сейчас она не помешала бы. Было ветрено и морозно. Обходя наваленные снегоочистителем грязные сугробы, Данилов сошел с тротуара, и в этот момент машина, урчавшая далеко, почти у выезда на Садовое кольцо, сытым мотором, вдруг сорвалась с места, злобно взвизгнула колесами. Набирая скорость, она выпрыгнула на мокрый асфальт, темная, как "Летучий голландец", - ни фар, ни габаритных огней. Марта из своей "Нивы" увидела ее только в самый последний момент, под жидким светом фонаря. Увидела и тоненько завизжала, закрывая ладонями уши, как будто это могло что-то изменить! "Быстротечный голландец", тонна темного, смертоносного, разогнавшегося на асфальте железа, был в двух шагах от Данилова. И он услышал его на секунду раньше, чом рассчитывал человек, вцепившийся в руль белыми от ненависти пальцами. Эта секунда спасла Данилову жизнь. Он прыгнул, не назад, а вперед, перед самым хищно оскаленным радиатором, и успел. Грязный темный бок задел его, но вскользь, легко. Это легкое скользящее касание отшвырнуло Данилова в грязный снег, на низкую решетку забора, и он сильно ударился грудью об острые чугунные колья. Секунда, и в сонном переулке все стало как раньше - жидкий свет, метель, ряды машин, протаявший асфальт, на который сыпалась жесткая белая крупа. В голове гудело - то ли от адреналина, то ли от чугунных кольев. - ...Андре-е-е-ей!!! Данилов сильно вздрогнул от этого вопля. Вздрогнул и посмотрел по сторонам с изумлением. Через дорогу, наискосок, к нему бежала Марта, путаясь в подоле вечернего платья. Лакированные туфли при каждом шаге взблескивали лунным светом. - Андрей!! Ты жив? Господи, ты жив или нет?! Подбежав, она упала коленями в сугроб, и стала трясти Данилова за плечи, и заглядывать ему в лицо, и зачем-то ощупывать его руки, и снова трясти. - Марта, - сказал он, не зная, как прекратить это, - я жив, все в порядке. - Нужно ехать в больницу! Я тебя отвезу. Тебе больно? Где тебе больно?! Ты можешь встать? Или нет, лучше сиди, я позову кого-нибудь!! Ты сильно ударился? Ну, конечно, сильно! Господи, что за идиоты гоняют по ночам! Козлы!
|