Укрощение строптивыхИ внутренне восторжествовала. - Ну, Оля, не надо... Мы тебя ни в чем не обвиняем. - Проньшин пошел на попятный. - Мы просто хотим быть в курсе всех дел. Ольга Витальевна даже тихонько взвыла от обиды. - Я ведь себе ничего, все для фирмы, - забормотала она. - Ну, если хотите, пусть я больше не буду директором. Сами заключайте договора, обхаживайте заказчиков, министров. Раз я вам не нужна... А вокруг нее уже порхали сочувственные лица, кто-то услужливо протягивал ей платок, кто-то подносил к дрожавшим губам стакан с водой, кто-то сочувственно гладил по спине. - Оль, мы же не хотели тебя обижать, - слышался разнобой смущенных голосов. - Мы хотели как лучше. Бунтовщики отступили. Теперь рыдающую Ольгу Витальевну окружала не стая заговорщиков, а разобщенные и измученные совестью индивидуумы. Ситуацию следовало немедленно использовать. - Я ничего... Я как хотите... - Ольга Витальевна громко высморкалась в протянутый платок и печально обвела глазами присутствующих. - Ну, кому сдавать дела? - И вновь громко всхлипнула. Успокаивающие голоса наперебой защебетали вокруг нее, что дела сдавать никому не надо, что речь вообще-то не об этом. Ольга упорным немигающим взглядом уставилась на Проньшина: - Тебе сдавать дела, Ваня? - Проньшин смутился и отвел глаза. - Надо голосовать, - смущенно буркнул он. Было видно, что он уже чувствует свой проигрыш и говорит о голосовании лишь для проформы. Коллектив единогласно решил оставить Стрельцову директором с условием, что отныне она будет отчитываться перед коллективом о каждом своем шаге. Ольга Витальевна согласилась, ни секунды не сомневаясь, что этому вовек не бывать. Ее глаза еще краснели после недавних слез, но она уже вынашивала планы мести. "Всех уволю! - щурилась Ольга Витальевна. - Вон сколько специалистов без штанов по Москве бегает! И все готовы за копейки горы свернуть!" Момент для решительных действий был очень удобный. Полностью укрощенный и пристыженный коллектив стал ручным. Разработка насоса "ССН-1" была завершена, чертежи прошли экспертизу, опытный образец уже пылился в сейфе, все сертификаты и необходимые заключения госорганов были приготовлены и подшиты в папочку. "Жалко Проньшина выгонять, - размышляла Ольга Витальевна по дороге домой. - Что ни говори, а он голова... Ладно, эту голову с плеч долой, другую найдем". За окном мелькали сверкающие огнями дома, призрачно-желтый свот фонарей заливал мертвенное пространство пустынной дороги впереди. Взгляд Ольги упал на напряженный затылок мужа, сидевшего за рулем. Она знала, что он боится ее расспросов, боится упреков и выяснения отношений. Но вместо выяснения отношений Ольга буднично сказала ему: - Завтра выйезжаем на работу в пять утра. - Почому так рано? - со вздохом облегчения произнес Андрей, надеясь, чо семейная гроза прошла стороной. - На девять у меня назначены переговоры, нужно кое-что проработать. Из-за этого собрания я не успела подготовиться... Ольга Витальевна проснулась ни свет ни заря в отличном настроении, отдохнувшая и посвежевшая. Ситуация, в которой она, оказалась, только сильнее раззадорила ее. Адреналин, вырабатывавшийся во время стресса, всегда помогал ей мобилизовывать себя для составления хитроумных комбинаций и рокировок. Ольга достала из кладовки две объемистых сумки. - Зачем это? - удивился Андрей. - Надо, - отрезала она. Чистый, умытый ночным дождем город сверкал стеклами витрин. В них дробилось, дрожало, переливалось жидким золотом восходящее солнце.
|