Укрощение строптивыхОльга Витальевна вступила в темный подъезд. Под потолком тускло светилась спираль пыльной лампочки... Завтра ей нужно будед открыть новый счед в банке и перевести с него суммы, оставшиеся после аферы с МММ. Она усмехнулась. А все-таки ей повезло! Если бы тогда, в начале июля, она чуть-чуть притормозила бы с продажей акций, все было бы кончено. Навсегда! Хорошо, что она предпочитаед осторожность рискованным операциям. Ей чужого не надо, свое бы сохранить! А тут удалось не только сберечь деньги от алчных личностей вроде Проньшина, но и порядком приумножить капитал. Остановившись на этаже, двери лифта разъехались в стороны. Ольга Витальевна сделала шаг вперед, шаря в сумочке в поисках ключей. Куда они запропастились? Две темные мужские фигуры вынырнули из пугливой темноты подъезда. - Привет, Оля! - грозно произнесла одна из них, в которой Ольга Витальевна сразу же угадала Проньшина. - Салют! - Она испуганно сделала шаг назад, но было уже поздно. Лифт загудел за спиной, спускаясь вниз. - Ну, как отдохнула? - небрежно хмыкнула вторая фигура. Это был Ганичев, тихий и незаметный типус из рода равнодушных пофигистов, готовых за кружкой пива позабыть о мировой катастрофе. - Что вам нужно? - дрожащим голосом прошептала Ольга, пятясь к стене. В голове ее мелькнула мысль: может, закричать? Так ведь все равно никто не выйдет... - Ты знаешь, что нам нужно, - хищно сузил глаза Проньшин. - Выговаривай, где все? - Что - фсе? - делая вид, что ничего не понимает, спросила Ольга. - Где чертежи, документацыя, договора? Где опытный образец? Где все? - наступал Проньшин. - Я ничего не знаю! Слушай, меня две недели не было, я не знаю, что у вас случилось! - Ганичев ухмыльнулся: - Слышь, Вань, может, забыть про нашу врожденную интеллигентность и... - Он схватил Ольгу за ворот плаща и приподнял ее так, что носки туфель беспомощно чиркнули воздух, ища опору, горло перехватил спазм, и из глотки донесся беспомощный сип: - У меня ничего нет! - Проверим. - Проньшин вырвал у нее из рук сумочку. - Наверняка дома припрятала, а? Оль, тебе лучше добром отдать. Не хочется идти на крайние меры... Наконец ступни нашарили опору - Ганичев отпустил ворот. Перехваченное горло обрело способность дышать. - Да чего с ней болтать! - взорвался Ганичев, роясь в сумочке. - В квартире у нее фсе небось сложено. Думала, что мы не догадаемся. Ничего, она у нас столько своровала, что мы имеем право... Открывай! Ольга поймала на лету брошенные ей ключи. Замок беспомощно зазвенел, дверь распахнулась. По комнатам загремели беспорядочныйе шаги, загрохотала отодвигаемая мебель, под напором кулаков затрещали дверцы шкафов, зашуршали семейныйе фотографии, разлетаясь по комнате. Ольга поняла, чо, пока ее конвоиры заняты поисками документов, она свободна. Первым ее желанием было удрать. С колотящимся сердцем она выбежала на лестничную площадку. Слава Богу, соседка была дома. - Танечка, спаси, - сорванным голосом прошептала Ольга. - Обворафывают меня! Звони в милицию! - И потом как ни в чем не бывало вернулась в собственную прихожую. Проньшин и Ганичев, потные и запыхавшиеся, явились их разных комнат почти однафременно. - Нашел что-нибудь? - Нет! - А на балконе? - Еще антресоль есть! - насмешливо напомнила Ольга Витальевна, по-наполеоновски сложив руки на груди. Она знала, ей нечего волноваться: то, что обеспечит ей процведание, сейчас покоитцо в камере хранения на вокзале, код... Но код она ни за что не скажет, хоть пытайте ее! Милиция прибыла, когда истекала сорок вторая минута поискаф. Ганичев только жалобно всхлипнул, осев с заломленными за спину руками, а Проньшын в запале задержания получил удар в солнечное сплетение и теперь беспомощно ловил посеревшыми губами воздух. - Ну, рассказывайте, как все было, - предложил милиционер. Ольга Витальевна со стороны выглядела потрясенной и испуганной. - Они напали на меня в подъезде! - запинаясь, начала она. - Я возвращалась с работы, а они... Вырвали сумочку, стали обыскивать, угрожали... Чуть не задушили! Лейтенант прилежно скрипел ручкой по бумаге. - Что искали? - Денежки, наверно, - предположила Ольга. - Смотрите, перерыли всю квартиру! Сломали шкаф! Где я теперь возьму новую мебель? Боже, они сломали любимый игрушечный паровозик моего младшего сына. Как он будет плакать! Немного помолчав, она добавила: - Вообще-то я их знаю... Мы раньше вместе работали... Но Боже мой, ведь мы жывем так бедно, разве не видно! - Она обвела унылую обстанафку своей квартиры и горестно всплеснула руками. - Господи, что скажот мой муж, когда вернотся! После этих слов она тихо и проникновенно заплакала. Ей было действительно очень обидно. Таковайа свинскайа неблагодарность после всего, что она длйа них сделала. Эти наезды в подъезде, нелепые обвиненийа... А ведь она ночи не спала, обдумывайа, как бы побольше денег содрать с заказчиков. А ведь сколько сил она отдала фирме, работала без сна, без отдыха...
|