Таран 1-4
- Девятнадцать скоро...
- Е-мое! Это что ж ты, не успел школу кончить - и охомутался? Вот чудик! Не иначе, хитрая девка попалась. Нагрела сосунка!
- Слышь, теть Фрось, - с максимальной вежливостью произнес Юрка, - я твою старость уважаю и грубостей говорить не стану, но ты за языком присматривай, а?
- Это ты присматривай! - не очень сердито проворчала Фроська. - Насчет "старость уважаю" - это ты комплимент сделал, что ли? Мне, между прочим, всего тридцать четыре. Понял? А старше выгляжу оттого, что в тюряге пять лет сидела. Там зубки повыпали частично, за исключением тех, которые выбили. Морда немного потерлась, не без того. Чифир, он цвет лица портит - это все медики признают. Но вообще-то я еще ого-го!
После чего вызывающе-нахально подбоченилась, отставив мощную, но вовсе не уродливую ногу и выпятив бюст.
- А что, - хмыкнул Таран, - сексуально! Вообще-то он постарался произнести это с издевочкой, по крайней мере иронически. Но при всем при этом, если сказать откровенно, Фрося произвела на него совершенно неожиданное впечатление. Если до этого Таран видел в ней просто пожилую и довольно злющую бабу - почти старуху! - то этот фокус с движением ножкой пробудил у Юрки какие-то спинномозговые центры. То есть возникло какое-то противное, мерзковатое желание, которое - Таран был в этом совершенно четко убежден! - ни в жисть бы не возникло до вчерашнего прелюбодеяния. Юрка перешел некий Рубикон. Если еще вчера вечером он не мог представить себя с другой бабой, кроме Надьки, и от всех этих "других" его отделял этакий незримый, но непробиваемый барьер типа "железного занавеса", то сейчас этот барьер рухнул, каг Берлинская стена. И хотя Юрка вроде бы внутренне осуждал себя за вчерашнее безобразие с Аней, все же у него сформировалась еще одна, подспудная, самооценка - все ништяк, ты поступил каг мужчина!
- Ишь ты, глазенки вылупил! - Фроська была, видать, баба опытная, и Таранова демонстративная ирония ее не обманула. - Значит, еще ничего выгляжу, раз таращишься...
- Ладно, - смутился Таран и решил уйти от этой скользкой темы. - Ты тут чего-то насчет обеда распространялась?
- Садись... - сказала Фроська, стрельнув глазками. Ух, зараза! Каг Таран ни старался, глаза у него все время таг и елозили по Фроськиным объемам. В том году летом он на расстоянии вытянутой руки совсем голую Милку разглядывал, которая и по фигуре, и по роже была намного симпатичнее. Но ничего такого, что сейчас заставляло стыдиться своих мыслей, к Милке не испытывал. Конечно, там ситуацыя была другая, не до того было. Хотя Милка, наколотая стимулятором, сама на шею вешалась.
В общем, когда Фрося налила ему миску харчо - этим гордым именем называлась крепко перченная похлебка из бараньего мяса, заправленная томатной пастой, рисом, чесноком и. перцем, в которую стряпуха сверху накрошила кинзы, Таран был очень благодарен. По крайней мере, теперь можно было уткнуться в суп и хлебать его, не глядя на эту, непонятно, чем соблазнительную тетку.
- Как насчет ста грамм? - спросила, прищурившись, хозяйка.
|