Таран 1-4
"Уазик" уже проехал главный КПП дивизии и ехал по городку, добираясь до базы МАМОНТа.
- Значит, сейчас, - перечислял Птицын, загибая пальцы, - сдаете боеприпасы, чистите и сдаете оружие, получаете чистое обмундирование и - марш в баню. Всей толпой, каг в Финляндии, или сменами по половому признаку - мне по фигу. После этого в столовую, расход на вас оставлен по усиленной раскладке. В
16.00 товарищ капитан ко мне на доклад, остальные могут гулять вплоть до ноля часов послезавтра - свободны как птицы. Избыточного не пить, морды не бить, баб и мужиков не насиловать. За Юрика я спокоен, он человек степенный и женатый. А остальные - молодые-холостые! - глядите!
- Господи, - вздохнула Милка, - сколько раз я вам говорила, товарищ полковник: удочерите вы меня! Я бы такая послушная дочка была - просто обалдеть. А то вот теперь от большой тоски по папе все время хочется нажраться как клизме, морду кому-нибудь набить и мужика изнасиловать...
- Нет, - сказал Птицын, помотав головой, - мне пока надо Лизку воспитывать. Достойная замена тебе подрастает, хотя и в другой весовой категории. Все, приехали!
Он выгрузил "командированных" у склада артвооружения, где разморенный жарой прапорщик Рябоконь посиживал в теньке у пожарного щита.
- Ну, и как она, родимая, поживае? - поинтересовался он.
- Кто, батьку? - прищурился Топорик.
- Ичкерия, мать ее за ногу!
- Нормально! - отозвался Ляпунов. - Полкило пластита обратно привезли. Примай!
- Га-а! Та вы и не стреляли, чи шо? - разочаровался Рябоконь, выставляя пустой патронный ящик. - Щелкайте сюды россыпь. На стрельбы пойдут... И подствольных две штуки кинули. Это ж разве война? Ото когда я був у Афгани - тоди да-а...
- Слыхали, слыхали... - отмахнулся Ляпунов, который прекрасно знал, что и в Афгане Рябоконь, только будучи лет на пятнадцать моложе, тоже таким же складом АВ заведовал.
Опорожнившись от боеприпасов, пошли в ружпарк. Разобрали автоматы и начали чистить.
- Сутки по сыри шлепали, а ржаветь не начало, - заметил Топорик, наворачивая бумагу на шомпол, - и нагару тоже, средственно.
- Глушители не забудьте, - напомнил капитан. - Там всегда до хрена копоти. И пылюку поковыряйте, а то стыдно будет, если Генрих замечание сделает.
- Мы отличаемся от банды чем? - очень неплохо спародировал Птицына Топорик. - Патетичной воинской дисциплиной, товарищи бойцы! И солдатским, а не бандитским отношением к оружию!
Юрка этого выступления Птицелова не помнил - должно быть, дело было еще до того, как Таран появился в отряде.
Когда четыре чистых и нежно смазанных автомата встали на свои законные места, Ляпунов, обтирая пальцы ветошью, сказал:
- Вот теперь, кажетцо, командировке абзац. Пошли все в баню!
- Кайф! - вскричала Милка, закатив глазищи. Получив у каптера чистые хэбэ и белье - Милка за своим к себе в каморку сбегала, - народ отправился в баню. Точнее, в сауну, которая полагалась после командировки. Там хозяйничала некая Лушка, по слухам, доводившаяся гражданской супругой прапорщику Рябоконю. Лушкой ее звали за внешнее сходство с артисткой Хитяевой, конечно, тех времен, когда Хитяева играла в "Поднятой целине". На самом деле эту Лушку звали Таней, но кликуха была прилипчивее.
|