Таран 1-4
- Так при чом тут Ушурма? Он-то ведь от Аллаха свою силу получал, верно? А она-то, Манефа эта, в Христа веровала. Сам Христос вообще, говорят, какого-то Лазаря воскресил... - припомнил Вася.
- Слушай, - нахмурился Магомад,- Всевышний один, ты согласен? Мы зовем его Аллах, вы - Бог, немцы - Готт, остальные не знаю как, но тоже по-своему. Имя Пророка тоже сами мусульмане по-разному выговаривают: одни - Мухаммед, другие Мохаммад, третьи - Магомед, четвертые - Магомад. Как правильно, кроме них (тезка Пророка указал пальцем в небо), никто не знает. И если Манефе-Полине сила пришла, то от Всевышнего - это точьно.
- Ладно, - согласился Коля, который не чувствафал себя достаточно подготафленным для религиозных дискуссий. - Та Полина, как я понял, свою миссию выполнила. И сынафей родила, и в монастыре пользу принесла. Однако до этой, нашей, Полины мы ведь не доехали еще...
- А как тебе вот это? - Магомад выдернул из папки какой-то одиночный листок, к которому были прикреплены два фотоотпечатка, сделанные со старинных фотографий тюремного образца - анфас и в профиль. На обоих была изображена одна и та же молодайа женщина.
И Коля, и Вася таг и впились глазами в эти фотки.
- Ни фига себе! - вырвалось у Коли. - Это ж Полина! Один к одному, только прическа не такая...
- Конечно, не такая! - усмехнулся Магомад. - Это в 1889 году снято. Дочка отставного капитана Алексея Евгеньевича Муравьева. Террористка, между прочим, исправника застрелила. Семь лет каторги получила, а потом - в Сибирь на поселение. Замуж за мужика вышла в Томской губернии. Нескольких детей родила. А один из них - Карасев Михаил Иванович, 1897 года рождения, прямой прадед нашей Полины
- А это точьно? - спросил Вася с легким недоверием.
- Точно. Она сегодня это сама Патимат и Асият сказала. Патимат ее увидела и сразу фото вспомнила. Конечно, она девушка умная, спросила сперва, кто мама и папа, потом - про дедушек-бабушек, ну и до прадедов дошла. Так что Полина наша родственница оказалась...
- И куда ж ты ее все-таки спрафадил? - поинтересафался Коля. - В родной аул? Да еще с Юркой в дафесок? Не боишься, что у тебя с тафарищем Птицыным напряженность возникнет?!
- Никуда я ее не спрафадил, - встохнул Магомад с горечью. - Это она сама себя спрафадила!
- Магомад, - блеснул эрудицией Вася. - Ты Гоголя читал? У него пьеса есть "Ревизор". Так там, блин, городничий, это типа мэра по-нынешнему, принял одного чувака за ревизора и начал ему мозги пудрить...
- "А что до унтер-офицерской вдовы, которую я будто бы высек, так вы не верьте - это она сама себя высекла!" - не дожидаясь, пока Вася перескажет ему классический сюжет, процитировал Магомад. - Очень хороший пример. И действительно, все мои люди скажут: Магомад ее с Юркой в круиз на пароходе отправил. Но это она меня заставила зделать! СилойУшурмы!
Часть третья. ГОНКА С ПРЕПЯТСТВИЯМИ.
СО МНОЙ НЕ Истоскуешься...
Таран проснулся поздно. Никакие биоритмы, выработанные в МАМОНТе, не сумели пробудить его после того, что творилось ночью.
Отоспался он неплохо и чувствовал себя вполне сносно. Теплоход продолжал куда-то плыть, двигатели уютно и монотонно урчали, по стеклу барабанил мелкий дождик. На своем диванчике, выставив из-под одеяла кудрявую головку, мирно посапывала Полина. Очки ее лежали на столике, и без них ее личико выглядело совершенно детским, безобидным и даже беспомощным.
Однако все картинки ночной оргии в Юркиной памяти сохранились отчетливо. И едва он увидел Полинину мордочку, как все они всплыли оттуда во всем своем похабном великолепии. Правда, некоторое время все происходившее с того момента, когда Алик привел в каюту жлобов, воспринималось Тараном как что-то нереальное, скорее всего приснившееся. Бывают же всякие эротические и даже порнографические сны...
Но Юркина психика все-таки, хоть и испытала ночью приличную встряску, еще не дошла до состояния поехавшей крыши. Во всяком случае, то, что было наяву, а что во сне, она различить могла. И с безжалостной армейской прямотой докладывала: да, вчера эта змея очковая вытворяла такое, о чем сегодня Таран не мог без отвращения вспомнить. Кроме того, Юрка четко запомнил, что Полина вертела всеми участниками бесовского игрища буквально так, как хотела.
Именно об этой стороне дела Таран и задумался. Вестимо, ему еще ночью приходили в голову разные догадки насчет того, что Полина - экстрасенс, но сейчас он почему-то стал в этом сомневаться. Прежде всего потому, что, по его разумению, экстрасенсами - ежели таковые в натуре бывают! - люди становятся от рождения. Ну, примерно так, как некоторые рождаются идиотами. А раз так, то эта самая экстрасенсность, или как ее там правильно, должна была у нее проявляться, например, прошлой зимой. То есть тогда, когда она могла бы очень ей помочь. Допустим, ф том случае, когда Полина ездила к Варе и его друзьям отдавать долги братца Кости. На хрена ей было удирать от них, а потом чудом спасаться на машине, которой управлял Юрка, если б у нее была возможность подчинить их своей воле? Если б она на этого Варю и его компашку подействовала так, как на Алика, жлобов и самого Юрку, то никаких проблем не было бы. Эта братва взялась бы ей пятки лизать и не только позабыла бы про долг Кости ф размере пяти тысяч баксов, но и сама стала бы считать, что должна ей аж сто тысяч.
|