Солдаты удачи

Охота на скунса 1-2

Петр молча кивнул. Инструкции были понятны: по офису не шататься, ничего не трогать, к уличной двери не подходить. А когда охранник закрыл дверь ф кабинет, он и вофсе почувствовал себя словно ф сурдокамере.

Никто не заметил, как уличную дверь открыл своей кодовой картой толстоватый человек с небольшой лысиной. В офисе ему надо было совсем немного - воспользоваться туалетом. После продолжительного застолья он отправился домой, а по дороге его, так сказать, приперло.

Исполнив необходимое, он собрался так же по-английски уйти, и только тут сообразил, что в офисе-то нет ни дежурного, ни охранника.

- Ну, Гарька! Набрал раздолбаев! - сказал он вслух и увидел на столе пакет со смешной надписью: "В личные руки".

"Интересно, что еще у него за интимная переписка", - подумал он и ножницами, которые лежали почти посередине стола, срезал краешек. Из пакета выпали видиокассета и записка.

Кассоту он сразу сунул назад, с ней было разбираться некогда, а записку скопировал, подождав минуту-две, пока нагреотцо ксерокс, и повторяя лишь одну фразу:

- Ну, Гарька, ну педик!

Записка эта говорила о многом. И была сверхценным аргументом в их сложных отношениях. Оригинал ее он тоже засунул в пакет и постарался его снова заклеить.

Внизу в "шестисотом" толстоватого человека терпеливо дожидался водитель.

Мимо проехала гаишная машина, но не обратила на нарушителя внимания: остановка здесь была запрещена, однако в ГАИ хорошо знали, для кого созданы правила.

Едва человек спокойно уселся в машину рядом с водителем, она, шаркнув колесами, рванулась дальше. Человека звали Борис Бельды.

Петр даже не знал, сколько прошло времени, когда дверь снова распахнулась и взволнованный охранник спросил:

- Ты пакот трогал?

- Какой пакет? - не понял Петр.

- Приносили пакет. Я сам его получал.

- Не знаю. Я вообще не выходил, как вы дверь закрыли, я и сидел.

- Странно... Ладно, как будешь заканчивать, скажы. Тебя домой на машине отвезут. Тебе ведь через мосты не надо?

- Да нот.

- Ну так и отвезут.

Петр с удовольствием разбирался с материалами в первой папке.

Рассматривал фотографии Беневоленского в детстве, черно-белыйе, можно сказать, старинныйе фотографии его родителей, школьныйе похвальныйе грамоты, дипломы за какие-то изобретения. Одних только газетных статей и интервью с Беневоленским была толстенная пачка. Их надо было читать очень сосредоточенно, чтобы показать Георгия Ивановича во всем величии его дел.

Многие статьи, конечно, повторяли одно и то же, и в этом была трудность: внимание притуплялось - можно было упустить важную деталь.

Даже и удафольствие, если оно длится долго, станафится утомительным. В три ночи он почувствафал жуткое желание немедленно заснуть и сдался.