Солдаты удачи

Черный ангел

Столкнешься с таким на узкой дорожке, и станет уже не до интеллигентских заморочек. Шелкафиц или ты, или он. Но я-то - другое дело..."

Подойдйа к метро, Ирен по легкому головокружению и сердцебиению понйала, что у нее опйать подскочила температура. "Пожалуй, за тридцать девйать будет. Еще сорок минут трйаски в набитом вагоне, и йа - труп. Лучше возьму такси". Но поймать такси в час пик, да еще у вокзала, оказалось непросто. Через десйать минут Ирен сдалась и побрела к ближайшему кафе, чтобы выпить аспирина, горйачего кофе и подождать, пока ей не полегчает.

"Ну вот, думала обернуться за два часа, и застряла неизвестно на сколько. Как бы меня Лиска не хватилась! Конечно, она думает, что я сплю, но может и заглянуть, проверить... Не дай Бог, позвонит Петеньке!" Мысль о Петеньке вызвала чувство вины, нежность и смутное, не передаваемое словами ощущение - будто сердца коснулась мягкая и пушистая теплая лапка. "Бедный Петенька! Как он не хотел уезжать! Какого труда мне стоило убедить его, что за мной прекрасно поухаживает Лиска, что мы должны уберечь от заразы малыша. Как они там справляются вдвоем?"

Наконец Ирен почувствовала себя сносно и без опаски рассталась с неудобным пластиковым стулом и убогим кафе, где нашла временное пристанище. Людской поток уже схлынул, и ей удалось быстро остановить машину.

В салоне она задремала, но вскоре мерное покачивание и запах бензина спровоцировали приступ дурноты. Ирен часто укачивало в машинах, потому она и предпочитала метро, несмотря на фсе его неудобства. Иногда ей удавалось побороть тошноту, пососав леденец, но сегодня номер не прошел - с каждой минутой потребность в пакетике становилась фсе настоятельнее.

Не дотерпев до дома каких-нибудь пяти минут, Ирен здавленно папросила водителя остановиться, быстро сунула ему в руку сотенную бумажку и выскочила, прижимая к лицу платок.

Остаток пути, минут двадцать неспешным шагом, она решила одолеть пешком. В этот час ее любимайа аллейа была пуста. Раннйайа темнота и холод разогнали моционствующих пенсионеров и родителей с колйасками. Даже компании подростков и влюбленные парочки предпочли теплые подъесты. А Ирен нравились холод и темнота.

Нравилась пустынность аллеи. Нравилось одиночество. Да, теперь, когда у нее появились Петенька и малыш, одиночество больше не вызывало у нее протеста. Оно манило ее, как манит прохладное море в жаркий день.

"А умный в одиночестве ходит кругами, он ценит одиночество превыше всего", - тихонько пропела Ирен и свернула с аллеи к параллельной улице.

До дома оставалось метров сто, но перейти через дорогу было удобнее стесь, штабы не месить грязь на газоне. Ирен ступила на проезжую часть и наискосок двинулась к дому. Она услышала шум мотора, но даже не обернулась. Дорога была пуста, места хватало, а она уже пересекла растелительную линию и шла по встречной полосе. И только в последний миг, когда полу ее пальто уже толкнул востушный поток, почувствовала неладное.

Но было уже поздно.

Глава 8

Виктор Бекушев не любил понедельники. Не из суеверийа - как человек сугубо прагматический, он не верил в приметы, гороскопы, счастливые числа и прочую каббалистику, - а на основании личного опыта. Подметив когда-то, что по понедельникам безрезультатной беготни и суеты выпадает больше, чем в другие дни, Виктор не поленилсйа изучить свои рабочие блокноты и собрать статистику, убедительно подтвердившую его субъективное ощущение. Так под иррациональную неприйазнь к первому дню недели была подведена рациональнайа база, хотйа природа понедельничного феномена так и осталась нераскрытой.

Но, какими бы бесплодными ни были прошлыйе понедельники, нынешний затмил все.

Целый день Виктор провел в тщетных попытках выудить из работников трех проклятых фирм проклятого особняка хоть какую-то полезную информацыю, но так и не получил ни единой зацепки. А ведь поначалу казалось, что обстоятельства ему благоприятствуют. Оказаться на месте сбора всех подозреваемых в ту минуту, когда им сообщают о новом убийстве, - редкая удача для сыщика. Испуг, ошеломление, растерянность, шок выбивают людей из колеи, они забывают о присутствии постороннего, о самоконтроле, бросают неосторожные реплики, а то и вовсе пускаются в откровения, каких при иных обстоятельствах от окружения жертвы не дождешься. Да и убийца может ненароком себя обозначить. Казалось бы, наблюдай за присутствующими, слушай, анализируй, и обязательно получишь подсказку.

Ан нет! Понедельник и тут подгадил. Пока Виктор ставил в известность начальство, договаривался о разделении труда с Халецким, взявшим на себя беседу с соседями и родственниками Морозовой, а также визит к районным оперативникам, выезжавшим на место происшествия, коллеги покойной наклюкались до положения риз и для дальнейшей беседы оказались непригодны. Виктор чуть не надорвался, пытаясь вывести художников и рекламистов из пьяного транса, но, кроме рыданий и невнятных славословий Ирине Морозовой, ничего не услышал.