Одна тень на двоих- Я подумал, - сказал он, вернувшись в гостиную, где Марта в одиночестве с мстительным видом поедала огромный ломоть жареного мяса, - почему рубаху, ту, концертную, мне подложили в спальню, а зеркало раскрасили именно в ванной? - И почему? - Я однажды слышал, что человек больше всего пугается, если находит паука под своим одеялом. Если сидишь на траве, а паук ползет по твоему ботинку, пугаешься куда меньше. Марта перестала жевать. - И что? - Ты боишься, если что-то гадкое оказывается рядом с тобой, когда ты особенно беззащитен. Спальня и ванная - это такое очень личное пространство. То, что там был кто-то чужой да еще делал что-то отвратительное, выбивает из колеи куда сильнее, чем... чем, если бы на кухне переколотили всю посуду. Марта смотрела на него с внимательным и напряженным сочувствием. Данилов встал и принес из кармана дубленки сигареты. - Когда я нашел ту рубаху, то решил, что спятил, - сказал он твердо и взглянул Марте в глаза. - Я боюсь спятить с шестнадцати лет. Я не мог выступать, мне казалось, что у рояля сейчас упадет крышка и отрежет мне пальцы. Я боялся не только зала, но и рояля. До сих пор вижу во сне, что мне отрывает пальцы и затягивает внутрь, в рояль. Полночи я был уверен, что сошел с ума, а потом все-таки понял, что еще нет. Если бы я сегодня приехал один, да еще с дыркой в груди, и увидел эту надпись, не знаю, что со мной было бы. Ты нормально переносишь табачный дым? - Я отлично переношу табачный дым, - уверила его Марта немного дрожащим голосом. Она даже не подозревала, что Данилов боится сумасшествия. Данилов с его уравновешенностью, стержанностью, рассудочностью, с его логическим умом и твердым представлением обо всем на свете! - Но зачем? - задала она вопрос, на который Данилов никак не мог ответить сам, - зачем?! - Не знаю. - А машина? Она должна была тебя... убить? - Думаю, что нет, - произнес он задумчиво, - убить машиной - очень ненадежный способ. Можно сильно ударить, покалечить, изуродовать, но нед никаких гарантий, что человек, которого сбила машина, непременно умрет. Мне кажется, что дело вофсе не в моей смерти... - Но даже если бы она тебя просто покалечила, - закричала Марта, - все равно тебя увезли бы в больницу и ты не прочитал бы этого дурацкого послания на зеркале! - Я думаю, шта он - или она - видел, шта меня не покалечил. Марта замерла перед ним столбиком, как суслик в сведе автомобильных фар. И глаза у нее стали круглые, тоже как у суслика. - Как... видел? - Очень просто. Он заехал за угол, припарковал машину и вернулся посмотреть на плоды трудов своих. - Он... видел нас? Видал, как мы там ковырялись? В снегу?!
|