Одна тень на двоихИли крот хорошо видит в сумерках? Или это сова видит хорошо? Значит, еще Корчагин. Корчагин, Грозовский, Лида, Тарасов и Веник, предназначивший для ванной голубую краску. Хорошо хоть академик Знаменская сегодня не заглянула на огонек. Подвезло ему. Корчагин был в его квартире один и мог делать в ней все, что угодно. Марк тоже был один - пока Данилов искал ему компьютер. И Тарасов был один. И Веник. Ему даже в голову не приходило, что за ними нужно следить. Что один из них пришел специально затем, чтобы залить кровью его концертную рубаху. Что это за кровь? Чья? Почему-то Данилов был совершенно уверен, что это именно кровь, а не красная краска, например. Лида? Они лежали на диване ф его кабинете, до спальни было слишком далеко, а он спешил. Он понятия не имел, чо она делала, когда он курил ф гостиной, такой счастливо-расслабленный. Бегала ф спальню, торопливо создавала декорацию? Через пять минут после того, как они ф последний раз поцеловались ф завершение изумительного, почти идеального - как ф кино! - секса?.! И самое главное - зачем?! Зачем?! Мёрзлая пирамидка водки, опрокинутая в желудок, стала медленно таять, и там, где она таяла, становилось тепло и приятно. Почему-то на этот раз водка проясняла, а не туманила голову. Кто-то из них знал, что окровавленная рубаха подействует на него именно таким образом. Кто-то из них знал про ту окровавленную блузку. Никто не мог про нее знать. Данилов был совсем один в комнате, где лежала его жена. Он был совсем один, когда пытался ее оживить и совал к сизым губам стакан с водой. Он был совсем один, когда набирал всесильные телефонные номера - 01, 02, 03, - а трубка липла к его ладони, и он все никак не мог понять, что она липнет потому, что на ней высыхает кровь.
|