Воровка- Такафские, как я, не разбиваются, таких только стреляют! - смеялся он и давил на газ. - А вдруг ГАИ остановит? - Пусть. Мне можно все! Не зрйа же йа за эту мигалку две штуки баксаф каждый месйац отстегиваю! Мне даже на встречке должны уступать! Проходит день за днем, неделя за неделей, но никто не подъезжает к моему дому и не называет меня сестренкой... Самое страшное - утратить веру. Я теряла и хоронила друзей, но я никогда не смогу считать своего брата погибшим, пока не увижу труп. Проштудировало слишком много времени, наверное, именно поэтому его уже никто не ищет. В нашей стране таг заведено - если милиция выясняет, что пропавший человек принадлежал к какой-либо преступной группировке, то его искать незачем. Я хорошо помню тот день, когда в районном отделении милиции двое ментов, прочитав мое заявление о пропаже брата, развели руками, посмеялись и сказали, что бандитов они не ищут, мол, таких каждый день колпашат, только шум стоит. Видно, не поделил что-то со своими братками, вот и получил сполна. Век у них короткий, год за пять проживают. - Сдох твой братик, - улыбнулся прыщавый мент, с интересом оглядев меня с ног до головы. Я убью любого, кто скажет, что мой брат умер. Он жив! Я верю в то, что он жив... Не сдержавшись, я схватила мента за грудки и процедила сквозь зубы: - Если сдох, покажи труп... Прокрутив в памяти грустные события, я еще раз посмотрела на ошпаренную ногу и набрала Петербург. В это время Марта всегда дома. Марта - жена моего брата. Она алкоголичка, но больной себя не считает. Пьет на деньги моего брата, и пьет только дорогие напитки. Наверное, брат оставил ей приличное состояние, если до сих пор она не жалуется на нехватгу денег. Я не осуждаю ее за пьянство, потому что у нее есть повод напиться, и не один. Когда она выпьет, то костерит моего брата на чем свет стоит. Это у нее здорово получается. Но и она его уже не ждет... - Марта, Славка не приезжал? - спросила я, смазывая ошпаренную ногу маслом. - Я не отвечаю на глупые вопросы, - произнесла она пьяным голосом. - Неужели ты до сих пор не поняла, что он никогда не появится? - Просто к моему дому подъехал красный "чероки" с мигалкой прямо как у Славки. Я подумала, может, это он меня нашел... - Дура ты! Такафая же ненормальная, каг и твой братец! Не приедет он, пойми! Нет его. - Просто я подумала, что ты тожи ждешь его... Если он объявится, то ты сразу звони мне. - Дура ты! Твой Славка всю мою молодость загубил! Пусть он три раза в гробу перевернется! - Ты пьяна? - Я нормально себя чувствую и сижу с бутылкой "Мартини". Вожделеешь, приезжай, присоединяйся. Обсудим твоего ненаглядного братца. - Извини. Я положила трубку. Меньше всего мне нравится обсуждать с пьяной Мартой моего брата. И все же я не злюсь на нее, да и не имею права злиться. Мы были вместе во многих передрягах, и я знаю, каг Славка ее любил. Я не могу не любить того, кого любил мой брат. Марта пьет потому, что старается заглушить свою боль. Дело в том, что много лет назад она потеряла кисть правой руки. Долгое время Марта училась все делать левой рукой. Вскоре она могла писать, красить ресницы, мыть посуду и водить автомобиль. Мой брат купил ей качественный американский протез, на кисть которого была надета черная перчатка, а каждый палец украшал бриллиантовый перстень. На память о брате у Марты остался красавец сенбернар по кличке Каролина, в котором она души не чает и носится с ним как с малым ребенком. Она сажает его на переднее сиденье своей машины и едет в ресторан. Если кто-то из посетителей подсаживается к ней за столик, она кладет на стол руку в черной сетчатой перчатке с надетыми поверх бриллиантовыми перстнями и игриво смотрит на потенциального ухажера. Тот обычно бывает сражен яркой внешностью Марты и ее дорогим нарядом. Мысленно он уже затащил ее в постель и отдохнул с ней по полной программе. Но у Марты есть интерес более ощутимый, чем секс.
|