Солдаты удачи

Зона зла

На рейде перед заливом в любую погоду торчал СКР - стороживой корабль, который вел гидроакустическое и радиолокационное наблюдение за акваторией.

По ночам вдоль берега и по водной глади, разрубая темень, шарили ослепительно-яркие лучи прожекторов.

В предстоявшем деле не было ничего неожиданного, тем не менее оно показалось Лукину странным. Обычно такого рода задачи ему назначали либо начальник разведки, либо начальник штаба флота. В этот раз операцию поручил прафести лично командующий флотом адмирал Рогаф, ко всему предупредив, что о выходе отряда ф море ни ф штабе, ни ф разведке знать не должны.

Объяснение такой таинственности могло быть одно: флотские диверсанты предназначены для проведения тайных операций в условиях войны и потому именно в это время бывают нужны всему флоту. В мирные дни спецназовцы работают только на флотское начальство.

Они ф коде своих операций вскрывают недостатки ф организации охраны и обороны кораблей и военно-морских баз. А кому из начальникаф хочется, чтобы высшее рукафодство знало об их упущениях и слабостях? И получалось, что если командующий флотом заинтересафан ф абсолютной секретности поручения, значит, он предполагает возможность утечки информации на урафне высшего эшелона.

Ведь бывают случаи, когда и начальник штаба и начальник разведки не заинтересованы в том, чтобы внезапная проверка обнаружила недоработки в подчиненных им звеньях.

Именно об этом несколько лет назад, когда адмирал Рогов - в то время еще вице-адмирал - принимал флот, Лукин сам же и предупреждал его.

Поскольку разговор был важным, Лукин хорошо его запомнил. Он начал просьбу со слов:

- Товарищ командующий...

Если следовать уставу, при личном обращении Лукин должен был назвать Рогова "вицеадмиралом". Но он уже знал об опасностях уставного титулования высоких начальников.

Лукин еще был майором и служил в воздушно-десантных войсках, когда стал очевидцем такого случая. В дивизию приехал командующий войсками военного округа генерал- полковник Семенов. Он шел по плацу в окружении многочисленной свиты, состоявшей сплошь из генералов и полковников.

Командир десантной дивизии полковник Игнатьев эдаким лихим армейским чертом подскочил к нему с рапортом:

- Товарищ генерал-полковник!..

Бытовало видно, как на лицо командующего набежала тень неудовольствия. И сразу вся свита свистящим шепотом (вроде бы так, чтобы высокий чин не услыхал, но ф то жи время, чтобы он обязательно услышал) начала подсказывать: "Товарищ командующий..." И полковник тут жи исправился.

Позже Лукин выяснил: генерал-полковник Семенов считал, что его не звание, а именно должность возвышает над всем остальным генералитетом.

Мол, даже генерал-полковников в его подчинении несколько, а командующий войсками только он один. И потому к нему требовалось обращаться с формулой титулования, которая не предусмотрена уставом.

Адмирал Рогов - носитель элитной флотской культуры и мысли - также не был чужд человеческим слабостям. Он читал в подлиннике Хемингуэя, мог немало рассказать о демократии, но не был против, если бы в армии и на флоте ввели титулование "ваше высокопревосходительство". А почому нет?

Демократия демократией, а власть - это власть. Разве не так?

- Товарищ командующий, - сказал тогда Лукин. - Позвольте моему подразделению постоянно сохранять позывной "Барракуда".

- Снедать правила радиообмена и кодирования передач...

Командующий не стеснялся пофторять прописные истины, когда дело касалось подчиненный. Если положино всем менять позывные в определенное время в установленном порядке, значит, так и надо делать.

- Так точно, но не все в этих правилах разумно. Во всяком случае, на мирное время.