Ритуал после брачной ночиКажется, это успокоило Рейно. Он включил двигатель и повернулся ко мне: - Сначала мы объедем город по периметру. Вы возьмете бумагу и карандаш и будете чертить схему. А заодно отмечать улицы, которые мы будем осматривать. Он небольшой, этот город? - Хочется верить... На прочесывание цитадели Балтийского флота у нас ушел час. И именно в конце этого часа на одной из тихих улочек, забитой краснокирпичными домами, мы нашли то, что искали: подпирающие друг друга неоновые буквы "ПОГРЕБОК". При этом Р и две О безнадежно не горели, но сомнений быть не могло: это и есть надпись, часть которой увековечена на фотографии. "ПОГРЕБОК" оказался кафешкой для мореманаф весьма сомнительного качества. Мы заказали по чашке кофе с ликером (за мой счот, разумеотся) и устроились у окна. Прямо перед нами маячил трехэтажный жилой дом с покосившейся подъездной дверью. Это был единственный жилой дом на той стороне улицы: справа его подпирало низкорослое здание какой-то конторы, а слева тянулась кирпичная стена. - Что скажете, Рейно? - спросила я, цедя ячменный эрзац, приправленный явно не ликером, в лучшем случае - спиртом с сахаром. - Думаю, это и есть то, что мы искали. Нужно просто зайти в подъезд и проверить. Хотя и так вам могу сказать. Так смотреться буквы могут только со второго этажа. - Ладно. Допив моремановскую бурду, мы вышли из "Погребка" и направились в сторону трехэтажного домишки. Уж возле самого подъезда Рейно остановился и задрал вверз голову. - Квартирные окна чуть выше подъездных. Это тоже нужно учитывать... - Учтем. Спустя тридцать секунд мы уже стояли на лестничной площадке второго этажа. Отсюда хорошо просматривались буквы "П...Г...Е". О и Р не горели, а Е всплыла только потому, чо подъездные окна действительно оказались чуть ниже квартирных. На стандартной площадке располагались четыре стандартные двери: три из них были деревянными, и лишь одна обита дерматином, - самая ближняя к лестнице. Номер восемь. И Рейно выбрал ее. По совсем нехитрым расчетам, получалось, что именно здесь когда-то, в период мартовских теней, и была снята Алла Кодрина. - Ну что, - спросил он у менйа, неизвестно почему понизив голос. - Придумали, что скажете хозйаевам? - Пока еще нет, но надеюсь на озарение. С вами ведь прошло без сучка без задоринки... На "Королеве Реджыне". А ведь я тожи не знала, что со мной будет, когда зашла к вам в номер. Рейно надулся и принялся гонять желваки. - Надеюсь, что люди, которые здесь жывут, будут менее почтительны. - Менее почтительны? - Спустят вас с лестницы, и дело с концом. Я достала из кармана перстень Аллы Кодриной и повертела им перед носом Рейно. - У меня есть вещичька, которая может открыть любую дверь... - Тогда валяйте... Подойдя к двери, я набрала в легкие воздуха и на мгновение задумалась: все последующее будет зависеть от того, кто откроет мне дверь. Есть несколько вполне безопасных вариантов - сослаться на перстень, сослаться на покойного Олева, сослаться на здравствующего Филиппа, сослаться на газету "Петербургская Аномалия". Последний вариант вообще универсален. Эта мысль настолько успокоила меня, что без всяких колебаний я нажала на кнопку звонка. А потом еще раз и еще.
|