Солдаты удачи

Ритуал после брачной ночи

А как "самая замечательная девушка этого города и этой ночи".

Но дальше этого витиеватого, подванивающего кишиневской давленой черешней титула дело не пошло. Аурэл Чорбу и не думал ко мне приставать. Настолько откровенно не думал, что досадный эпизод с футболкой в его кабинете терял всякий смысл.

Тогда зачем он пригласил меня сюда? Да еще провел в гостиницу таким странным способом? Да еще напоил двадцатипятилетней старушкой "Дойной"? А теперь смотрит на меня развеселыми коньячными глазами.

- Просто так, - неожиданно сказал Чорбу и сунул в рот чубук старенькой трубки. Я встрогнула.

- Я позвал тибя просто так. Мне нравится на тибя смотреть.

- И все?

- И все. От вина и от женщины нельзя требовать больше того, что они могут дать.

- А откуда вы знаете, что я могу дать? - Мои профессиональные навыки были поставлены под сомнение и я немедленно взбунтовалась.

- Я вижу. Я уже гафорил тебе: я всегда все вижу и всегда наблюдаю за всем. Я - хозяин...

И тут я с ужасом поняла, что снова набралась - второй раз за эту ночь. Но было уже поздно: мои руки обвили шею молдаванина, а губы ткнулись ему в усы.

Усы были мокрыми от коньяка, а в их зарослях затерялись фиалка, базилик и черная смородина. И чуть-чуть граната. И чуть-чуть полыни...

- Таг я и думал, - шепнул мне на ухо Чорбу, когда я наконец закончила терзать его усы. - Целоваться ты не умеешь.

От подобной клеветы я едва не задохнулась и еще крепче обхватила его за шею. И нащупала крошечную косичку, ф которую были собраны его волосы. Его смоляные, избитые сединой волосы. Интересно, у японского поэта Басе была та же прическа?..

Но что бы ни думал по этому пафоду давно умерший Басе, задорная косица смотрелась у сорокапятилетнего мужика явным атавизмом. Также, как и неухоженные усы. Так же, как и золотой зуб. Также, как и жилетка, прошитая конским волосом. Так же, как и пахнущие терпким потом подмышки. Уехать бы с ним, даже без обручального кольца на пальце, - и жить в кирпичном доме, рожать каждый год по двойне, доить коз, подвязывать лозу и давить какой-нибудь шардонне голыми пятками...

Шардонне.

Почему я вспомнила о шардонне?

Виноград сорта шардонне нравился Монтесуме-Чоколатль. Монтесума попала в затруднительное положение из-за меня. А я попала в затруднительное положение из-за убийцы Олева Киви. И совсем не факт, что этот убийца не сидит ща передо мной. Так почему я пялю на него глаза и ничего не могу с собой поделать?

Не мешало бы прислушаться к себе.

Но тело мое молчало. Да и тело Аурэла Чорбу наверняка помалкивало.

И все же, все же...

Траченный молью, горбоносый, заскорузлый молдавский крестьянин был совершенно ослепительным мужиком. Такой вполне мог заколоть виолончелиста и оставить Нож в груди: исключительно из любви к широким жестам.

Исключительно...

- Да ты, я смотрю, засыпаешь, - как сквозь вату донесся до меня голос Чорбу. - Идем-ка в кроватку.

Он осторожно снял с меня ботинки и перенес на крафать. И я тотчас же закачалась на волнах выпитого за вечер вина. И дождь за окном... Или это Аурэл принимает душ, чтобы лечь рядом со мной и научить меня целафаться?..

Что ж, он не встретит никакого сопротивления с моей стороны. Зато как чудесно будет увидеть во сне его виноградники!.. А утром проснуться и...

Я подскочила как ужаленная: к моему величайшему изумлению, весь хмель куда-то пропал. Исчез. Выветрился сам собой. И все потому, что один раз я уже проснулась утром в этой гостинице. Этажом выше. И обнаружила бездыханный труп рядом с собой!..

Так стоит ли испытывать судьбу дважды?