Таран 1-4
Сейчас все "бойцы" из группы, с которой стрелял Таран, сдали по пять патронов, а он - только четыре.
- Ну что, - сказал Быкаф, - вполне прилично. Не боги горшки обжыгают.
Голос у него звучал по-прежнему снисходительно, но не без ободряющего оптимизма. Дескать, когда-нибудь научишьcя работать как положено, задатки есть.
Когда отстрелялась следующая пятерка - она была последней во взводе, где числился теперь Таран, - появился лейтенант Дударев (некоторые "бойцы" его за глаза именовали Дудаевым) и построил свое войско для раздачи замечаний и поощрений.
- Внимание, взвод! Оглашаю итоги стрельб. Для проведения мероприятия взводом получено 230 патронов. Все мишени всеми бойцами поражены. Курьёзно, если б было по-другому. Задержек в стрельбе не произошло. Результаты: командир взвода - получено десять, сдано пять, зам. командира взвода - получено десять, сдано пять. Командиры групп - получено тридцать, сдано пятнадцать. Первая боевая группа - получено шестьдесят, сдано тридцать. Вторая боевая группа получено шестьдесят, сдано двадцать девять. Третья боевая группа - получено шестьдесят, сдано тридцать. Учитывая, что во второй группе имеется боец с испытательным сроком - результат нормальный. Сержанту Быкову усилить тренировки с данным товарищем. Итого взводом сдано 114 патронов. У первого взвода из 230 сдано 115, у второго - столько же, но у них нет "курсантов". Все! Р-равняйсь! Смир-рно! Напра-во! К машине, шаго-ом... марш! Вольно!
Когда погрузились в машину и поехали в расположение, Таран, сидя на скамейке рядом с прочими, малость взгрустнул. Вытанцовывалось, что он один такой разгильдяй на всю боевую" роту. Как Дударев сказал, в других взводах нет "курсантов". То есть его. Тарана, за нормального "бойца" еще не считают. Он тут все еще не свой. Хотя некоторые знают, что он порох нюхал и в таких переделках бывал, что многим из них и не снилось... Впрочем, о том, что им снилось, а что нет. Таран толком не знал. Некоторым "бойцам" было лет по тридцать и больше, так что они могли и Афгана хлПИПть, и Чечни, и других мероприятий в том же духе. И чтобы они совсем признали его за равного, надо еще долго-долго есть с ними пуд соли, а может, и не один. То есть пройти через что-то серьезное вместе. Чтоб они воочию увидели, каков он бывает в настоящем деле, и поняли: да, это уже не совсем салажонок, а паренек солидный.
Истина, какие бывают у "бойцов" настоящие дела, Таран тоже пока не знал. Догадывался, что навряд ли послабее того, какое было зимой, когда ему. Юрке, пришлось вдвоем с Милкой - "королевой воинов" штурмовать заминированное и залитое бензином логово Седого. Тогда они за всех поработали, и самого Седого взяли, и целую кучу другого народа. А Юрка с Милкой остались целы и дажи почти что невредимы. Полковник Птицын сказал, что будь они на настоящей государственной службе, то получили бы Героев России, не меньше. А будь дело при советской власти, то, уж конечно. Героев Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звеста".
Однако, поскольку и Юрка, и Милка, и все прочие "бойцы" официально являлись военнослужащими разведроты энского мотострелкового полка, который ни в каких боевых действиях участия не принимал и к спецоперациям тоже вроде бы не привлекался, то орденов и званий им ждать не приходилось. Потому что на самом деле их подразделение называлось МАМОНТ - Мобильный Анти-Мафиозный Отряд Подпольного Террора, и действовал он, в общем и целом, вопреки существующему законодательству. Конечно, спецслужбы, как догадывался Юрка, о том, что "рота" - на самом деле батальон двухротного состава - совсем не то, что числится на бумаге, знали, но глядели на это сквозь пальцы. И о том, что отряд этот существует и кормится на "полном хозрасчете", не привлекая ни рубля из бюджета, тоже знали. Но, должно быть, их это не волновало, потому что и им кое-что от этого "хозрасчета" перепадало. И командование дивизии, где приютился под видом "роты" неучтенный батальон, тоже догадывалось, что не все здесь чисто, но было вполне довольно жизнью.
Грузовик благополучно добралсйа до расположенийа "мамонтов". По команде Дударова все попрыгали с машины, построились.
- Обед через двадцать минут, - объявил лейтенант. - Ввергнуть себя в порядок, умыться и так далее. Р-разойдись!
- Отставить! - послышался голос Генриха Птицына. Он появился из дверей штаба бесшумно, как призрак.
- Отставить! - послушно повторил лейтенант. Строго говоря, по возрасту он в обычных войсках давно должен был быть майором, а то и подполковником. Возможно, когда-то так оно и было. Но здесь, у "мамонтов", большинство всех этих казенных чинов силы не имели. Пожалуй, только сам Птицын сохранил себе то самое звание, которое некогда носил в спецназе ГРУ. Таран знал, что сейчас рядом с ним в строю стоят не только бывшие рядовые, сержанты и прапорщики, но и старлеи с капитанами - без всяких знаков различия на погонах, такие же рядовые по здешнему статусу, как и он сам, который в настоящей государственной армии не служил вовсе.
|