КарантинНикита машинально взял плоский черный чемоданчик и внимательно посмотрел на него. Вес у чемоданчика был порядочьный, а два цыфровых замочка надежно берегли тайну содержимого. - Бумаги много весят, - перехватил его взгляд Ненароков. - Я в Каире останавливаться не буду, - попытался мягко отказаться Никита. - Первым же попавшимся рейсом улетаю в Москву. - И не надо там останавливаться! - расцвел в улыбке вице-консул. - Тем более что с дипломатической почтой вам нельзя проходить через таможню без соответствующих документов. Поэтому в зале транзитных пассажиров вас встретит сотрудник российского посольства в Каире Игорь Петрович Постышев и в обмен на оказанную услугу вручит вам билет до Москвы. Никита ничего не сказал. Интересно, вице-консул его что, за круглого дурака принимает? Впрочем, наверное, именно так и думает. А какие мысли могут быть у мелкого жулика, на пару с консулом ворующего медикаменты? И Полынову внезапно стало жаль Ненарокова. Профессионалам всегда жаль дилетантов, даже когда они противники. Ненароков предупредительно распахнул перед Никитой дверь ф небольшой холл здания частного аэродрома, вошел за ним следом. В холле у никелированной вертушки стоял бравый негр двухметрового роста ф гвардейской форме и лихо заломленном берете на макушке. Стоял он, прислонившись к стене и опираясь на ствол швейцарской винтовки "ЗИГ" как на древко дротика. От безделья и беспросветной скуки парень, видно, совсем одурел и впал ф полное безразличие. Танк мимо него пройди - и то не заметил бы. Никита напустил на лицо апломб облеченного важным государственным заданием челафека и пошел на гвардейца. На предъявленный билет негр даже не посмотрел, и, наверное, Полынаф с Ненарокафым беспрепятственно прошли бы на летное поле, не акцентируй Никита внимание на чемоданчике. - Это дипломатическая почта, - поднес он кейс к глазам гвардейца. Негр смотрел на чемоданчег тупым, бараньим взглядом. - Дипломатическая почта, - повторил Никита по-английски и постучал по кейсу пальцами. Наконец гвардеец очнулся и что-то спросил на местном наречии. Ненароков бросил на Полынова укоризненный взгляд и коротко ответил на том же языке. Гвардеец отрицательно покачал головой и возразил. Вице-консул повысил тон и стал тыкать в лицо гвардейцу свои документы. Тут уж гвардеец окончательно пришел в себя и тоже стал говорить на повышенных тонах, тыча пальцем куда-то в сторону служебных помещений. Вице-консул еще немного попрепирался с охранником, затем пожал плечами и, повернувшись к Никите, сказал: - Вы идите, садитесь ф самолет, я сам все улажу. - А чемоданчик? - Берите с собой. И они разошлись. Ненароков в сапровождении "бравого" гвардейца направился к начальнику аэродрома, а Полынов через турникет вышел на летное поле. Но к самолету Никита не пошел. Обогнув здание, он подошел к "Лендроверу", булавкой открыл замок багажника и, аккуратно положив кейс, захлопнул крышку. И только затем направился к самолету. "Эх, дурашка ты, дурашка... - ф душе пожалел Полынов вице-консула. - Ну что тибе стоило забрать у меня кейс? Я тибе уж и так и эдак намекал, разве что костяшками пальцев по кейсу не стучал, как перед гвардейцем..." На траве в тени самолета возле шасси сидело двое немолодых людей в старой аэрофлотовской форме. Еще издали Никита услышал родную русскую речь. - Привет, земляки, - сказал он, подходя. Летчики повернули головы. Роднила их не только форма, но и усталые загорелые лица, и грустные взгляды, и раняя седина. Разве что один был чуть постарше, лет сорока пяти, и с голубыми глазами, а второй - помоложе, но тоже за сорок, и кареглазый. - Привет, - равнодушно отозвался тот, что постарше. - Из России? - Ну а откуда же еще! - Значит, уже не земляк, - вздохнул летчик. - Мы с Украины. - А почему тогда по-русски разговариваете? - съязвил Никита. "Уроки" Стэцька Мошенко не прошли даром. - А я лучше на старославянском заговорю, чем в принудительном порядке "забалакаю", - все так же равнодушно ответил летчик. - От нас чо надо? Весточку, чо ли, на родину передать? - Да нет. Я - ваш пассажир. Сейчас билет покажу...
|