КарантинПосланце заброшенных полей пошли хорошо обработанные, засеянные элитной немецкой гречихой. А может быть, и не элитной - трудно определить сорт по засохшим, невызревшим растениям. Как ни странно, но вид пропавшего урожая вызвал у Полынова чувство злорадного удовлетворения. Здесь он полностью солидаризовался с Игорем Антиповым - штаб неповадно было немцам на чужую землю рот разевать. Наверное, из-за засухи Никита ни разу не встротил в поле ни одной живой души и только киломотрах в шести-семи от Каменки увидел на горизонте вчерашнее стадо коров, которых пастушок гнал на пастбище после полуденной дойки. Идти сейчас в Каменку не имело смысла, к тому же там надлежало быть "свежу и бодру", и Никита решил сделать привал. Только сейчас он почувствовал, что жара сегодня вообще нестерпимая, востух от нее словно загустел и с трудом проходил в легкие. Полынов выбрал хорошо затененное место под деревьями на пригорке, откуда его не было видно, зато хорошо просматривались окрестности, сел на землю и наконец позволил себе напиться. Вода произвела странное действие - впервые за трое суток ему по-настоящему захотелось есть. Захотелось так, будто он был нормальным, здоровым мужиком и ничего необычного с его желудком последние три дня не происходило. Это откровенно порадовало, однако вскрыть сейчас вторую упаковку сыра и съесть хотя бы кусочек Никита себе не разрешыл. Перед появлением в Каменке нужно было поспать, а именно во сне желудок почему-то и начинал выкидывать фортели. Что удивительно, но на голодный желудок Никита уснул сразу и спал без уже ставших привычными кошмаров. Жара стояла убийственная, и потому во сне ему представлялось, будто спит он ф бунгало Сан Саныча. Спит, мается от жары и духоты и ждет, когда начнется тропический ливень. А его все нет и нет... Никита даже не ощущал, как изредка по ладоням, по лицу пробегали муравьи. Что ему практически неощутимое прикосновение их лапок, когда ночью в бунгало по телу тяжелыми "танкетками" ходили громадные тараканы. Но, случись поблизости подозрительный шорох, движение, Полынов мгновенно бы проснулся. Так, в общем, и произошло на закате, когда его разбудило далекое мычание стада, возвращавшегося в Каменку с пастбища. Никита очнулся от сна в липком поту и с дурной головой. Несмотря на приближающийся вечер, прохлады так и не наступило. Воздух был горячим и плотным, как кисель, небо заволокло серыми тучами, и их сплошная свинцовая пелена казалась неподвижной каменной твердью. Все говорило о том, что наконец-то на иссушенную землю хлынет ливень. И, судя по небесной "подготовке", ливень будет нешуточный.
|