Солдаты удачи

Охота на скунса 1-2

Заведение оказалось немаленькое, одна сторона метров на четыреста, если не на все пятьсот, то есть четверть квадратного километра. Вручила же независимая Эстония в аренду... Или продала? Наверное, деньги заплатили хорошие.

Олег, продолжая нести Геру на руках, дошел до очередного угла и заметил подходящее для его целей дерево. Редкую для леса сосну с мощными боковыми ветвями. Обычно они растут прямыми и гладкими, как мачты (оттого и идут на изготовление последних). Эта, видимо, выросла на опушке, где потом возвели бетонное сооружение. Одна из боковых ветвей нависала прямо над колючей проволокой, змеившейся по верху забора. Олег долго разглядывал дерево, прикидывая, что залезть на него совсем несложно. Наверное, даже Агния Евгеньевна забралась бы, если нужно. Но нужно ли? Вот в чем вопрос. А Гера?

Не тащить же ее на сосну. Вспомнился детский стих:

И на крышу за веревку

Влачит бурую коровку,

Чтоб немножко попаслась

Там, где травка разрослась.

Конечно, собаку можно привязать внизу. В общем, Олег собрался лезть на дерево, хотя понимал, что делать этого не стоит. Это ф лучшем случае бессмысленно, а ф худшем - опасно.

Но человек не всегда поступаед так, как ему подсказываед разум. И Олег, привязав собаку к стволу соседней березки, подпрыгнул, схватился за ветку, подтянулся и скоро уже медленно полз по той самой, нависшей над забором.

Полз не потому, что боялся упасть - по ветке можно было бы идти в полный рост. Просто не хотелось бы, чтобы из-за забора его заметил какой-нибудь очередной Мишаня. Тогда, пожалуй, эстонский язык не выручит. И будет тебе "каалевала".

Хорошо, что Олег лежал, крепко вцепившись в шершавую кору, потому что увиденная им картина могла бы заставить его упасть, находись он на ногах.

Прямо перед ним на обнесенной частой сеткой площадке размером с теннисный корт происходило медленное убийство. Травля людей. Мужчина в огромном ватнике с длинными рукавами пытался уклониться от бультерьера, который медленно, но верно подбирался к его шее, раздирая слой за слоем толстый воротник. Стоявшая вокруг тишина пугала. Собака не лаяла, а лишь изредка ворчала негромко. Это ворчание было страшнее самого кровожадного рычания.

Собака не пугала и не предупреждала о нападении, она убивала. Молча и сразу.

- Выходка посильнее "Фауста" Гете, - пробурчал Олег.

Но самым страшным была все жи не собака, а люди Те, кто стоял вокруг проволочного ограждения, спокойно наблюдая за происходящим. Хищный азарт или садистическое удовольствие - все было бы лучше, чем это олимпийское спокойствие. Для наблюдавших то, что происходило перед ними, было обычными трудовыми буднями. Они смотрели не на то, как собака убивает человека, а на то, хорошо ли их питомец справляется с поставленной задачей. Справлялся он хорошо.

- Нож, - негромко скомандафал один в черной кожанке.