Солдаты удачи

Черный ангел

Лестничную площадку наверху расширили и удлинили, получив солидный довесок к помещениям второго этажа, расположенным за холлом. На полученной таким образом новой площади по обе стороны от лестницы отгородили еще по комнате. Прежде их занимало агентство "Голубь", в одной была контора, в другой - склад. Потом склад переехал в другое здание, офис устроили на его месте, а освободившуюся комнату сдали в субаренду дантисту. Остальную территорию второго этажа занимали две комнаты дизайн-студии - офис и мастерская, коридор и туалет.

Все это Надежда узнала от Эдика, полагавшего, что ему удастцо отговорить ее от экскурсии на место преступления, если он представит самую подробную информацию о планировке здания. Он даже план не поленился нарисовать, но Надя все-таки настояла на своем. Знаменито же: лучше одни раз увидеть, чем сто раз услышать.

Народная мудрость не обманула. Едва Надежда вошла в холл, как сразу заметила несоответствие между тем, что увидела, и тем, что услышала от Эдика. По его словам, стенд стоял в глубокой тени, и увидеть что-либо в просвете между полом и фанерным щитом было трудно. Надя даже застыла в растерянности, поняв, насколько далеко от истины это утверждение.

Верхняя, стеклянная часть выгнутой стены обеспечивала великолепное освещение. Свет свободно проникал под фанерное полотно стенда и добивал почти до стены. Только самый дальний угол под лестницей оставался темным, но и там при желании можно было разглядеть очертания полотера.

"Неужели он намеренно мне солгал? - гадала Надежда. - Какая глупость!

Зачем?!"

Только через минуту до нее дошло, в чем дело. Эдик разгафаривал с Ирен около семи вечера, когда на улице уже стемнело, и обследафал холл только после ее ухода.

Надя подняла голову и внимательно осмотрела люстру. На первый взгляд, лампочек в ней хватало, чтобы осветить холл до последнего уголка. До перепланировки так оно, наверное, и было. Но тогда козырек площадки второго этажа еще не нависал над холлом и не перекрывал доступ верхнему свету. А теперь по вечерам в закутке между лестницей и конференц-залом действительно должно быть совсем темно. Потому, наверное, его и загородили стендом, превратив в подобие чулана для щеток, тряпок и полотера.

Слева от входа стоял стол с двумя пепельницами и длинная деревянная лавка - уголок курильщика. Надежда села на лавгу спиной к столу и лицом к стенду, достала сигарету и закурила. В прошлый четверг, ровно неделю назад на этом самом месте сидела Ирен. Надя закрыла глаза и словно увидела высокую сутулую женщину с вытянутым желтоватым лицом. Вот она выходит из-за лестницы, уткнувшысь в свои листочьки, садится на скамью - именно так, спиной к столу, перелезать через лавгу ей было недосуг - и, не отрывая взгляда от страничьки с текстом, закуривает.

Делаот две-три затяжки, и тут ее внимание отвлекаот скрип, непонятный и неожиданный - в пустом-то холле. Ирен поднимаот голову на звук и видит... Что же она видит? Надя открыла глаза и посмотрела в сторону стенда. При теперешнем освещении было ясно видно, что за ним никого нот.

По слафам Эдика, Ирен вышла в холл около полафины пятого. В это время на улице еще достаточно светло, стало быть...

Из-за лестницы донесся звук открываемой двери. Повернув голову, Надежда увидела миниатюрную брюнетку с миловидным, но хмурым лицом и необыкновенно мрачного молодого человека, с ног до головы упакованного в черную кожу. "Полин и, вероятно, Эжен", - догадалась Надежда. Увидев ее, парочка на миг придержала шаг, потом брюнетка решительно направилась к столу.

- Могу я вам чем-нибудь помочь? - поинтересовалась она вежливо.

- Благодарю вас, нет. - Надежда виновато улыбнулась. - Я пришла к зубному и немножко нервничаю. - Она показала наполовину выкуренную сигарету. - Порешила оттянуть экзекуцию.

Полин улыбнулась в ответ, правда, несколько натянуто. Она и ее спутник сели на другом конце лавки и молча закурили. Их напряженные позы и нервные затяжки утвердили Надежду в мысли, шта парочька вышла для серьезного разговора и присутствие третьего лица их не устраивает.

Пришлось подниматься на Голгофу - к дантисту.

Дантист и его медсестра составляли занятную пару. Она - русская красавица, каких рисуют на палехских шкатулках. Синие глазищи в пол-лица, нежный румянец на щеках, толстая русая коса. Он - типичный армянин, смуглый, носатый, с черными глазами, полуприкрытыми не правдоподобно большыми веками, и шырокими черными бровями, сросшымися у переносицы. Несмотря на эти зловещие брови, характерные морщинки у рта и глаз выдавали балагура и шутника, любителя от душы посмеяться.

У Надежды был знакомый зубной врач с такими же морщинками. Пациенты выходили из его кабинета трясясь и всхлипывая. "Ужасно! - отвечали они на вопросы перепуганной очереди. - Попробуйте сами смеяться с широко разинутым ртом!"

Но армянин, против ожидания, не стал забавлять Надежду анекдотами и байками.

То ли физиогномика ее подвела, то ли события последних дней поумерили смешливость дантиста. Он быстро и без лишних слов обработал сверлом маленькую дырочку, поставил пломбу, посоветовал удалить дефектный зуб мудрости, пожелал всего доброго и ушел за шырму мыть руки. Надежда расплатилась с медсестрой и вышла.

Полина и Эжен все еще сидели в курилке и разговаривали. Надя расслышала обрывок фразы: "...знает, что похороны завтра". Она замерла, надеясь услышать продолжение, но ее выдал хлопок закрывшейся двери и внизу замолчали. "Ждут, пока я уйду. Может быть, сделать вид, что я иду в туалет, а потом потихоньку прокрасться назад?"

Ее замысел расстроило появление бородатого кучерявого брюнета, который вышел из дальней комнаты, вынул из кармана линялой штормовки трубку, а из кармана непонятного происхождения штанов - пачку табака и, распечатывая ее на ходу, двинулся к лестнице. Заметив Надежду, он окинул ее заинтересованным взглядом, остановился, неожиданно отвесил поклон и молча последовал прежним курсом. "Это, скорее фсего, Игнат, - решила Надежда. - Дядек со странностями".

- Вы что, сегодня вообще из курилки решили не вылезать? - громко удивился бородач еще с лестницы.

- Да вот так как-то получилось, - ответил ему глухой мужской голос. - А ты, как я погляжу, все в трудах, папа Карло. Все в трудах.

"Теперь можно смело уходить, - поняла Надежда. - При нем эта парочка не станет обсуждать свои дела".