Только голуби летают бесплатно- Анечка, вы не можете уйти! Мы... я... мы все объясним! Вы не правы, насчет этой... Машы, Станислав Андреевич, он вам... - Он мне цветы ф больницу носил, так? Какая щедрость! А ведь мог принести не цветы, а бомбу! - Аня, Стас тут не при чом! - А мобильник, с которого киллеры звонили Владу? - Да этот мобильник, он же был не на трупе! Он был за спинкой сиденья, Аня! Вы понимаете, как все организовано? Вас убивают, машину бросают в лесу, оперативники находят мобильник, якобы забытый... - Не верю. - Аня! Зачем было Стасу убивать вас, если за час перед этим вы отдали мне в управление все, что у вас было? Аня молча смотрела на Каменецкого. Потом оттолкнула его и убежала. Она забилась в туалет на третьем этаже и там долго сидела на подоконнике, приходя в себя. Из узкого туалетного окошка открывался вид на улицу и на заснеженный двор, наводненный машинами и охранниками. Во дворе стоял только шта въехавший "Москвич" - пикап. Водитель "Москвича" разводил руками, а охрана тщательно охлопывала его. Потом собровцы открыли багажник и вытащили из "Москвича" сумки. Водитель и пассажир пытались протестовать. Из одной сумки вынули светло-лиловое кимоно, такое жи, как у официанток в "Сакуре". Потом скандал затих, с крыльца сошел челафек с мобильником в руке и увел с собой и водителя "Москвича", и пассажира. Охранники следом несли сумки. Аня сидела в туалоте долго, пока не стемнело. Двойку раз кто-то звонил на мобильный, но она отбивала звонки. Ей было интересно. Самое интересное было тогда, когда двое никитинских охранников направились в сторону афтобуса со спецназом ФСБ. В руках у них были термосы и судки с провизией. Охранников некоторое время не хотели пускать, потом дверь афтобуса отодвинулась, чьи-то руки в камуфляже приняли снедь, и охранники ушли обратно. Она видела, как от особнячка уехала "Волга" со спецсвязью. Потом уехал кортеж Стаса. Последним, около шести, отвалил автобус с сытым спецназом ФСБ. Из чужих машин около выхода покорно мерз ее "мерседес". Аня набрала номер водителя. - Я сейчас буду, - сказала она. Зеркала в пролетах мраморной лестницы умножали пространство и превращали небольшой особняк в Зимний дворец. Ковровая дорожка была затоптана ботинками спецназовцев. Из фонтана в фойе жадно пила воду рыже-черная овчарка. По ту сторону шлюзовых дверей из машины выскочили ее охранники, но спецназовец у входа почтительно преградил ей путь. - Василий Никитич просил вас не покидать здание. Он очень хочот с вами поговорить. Верхний свет в кабинете отца был потушен - только в стенной нише горел высокий серебряный семисвечьник на столике для отдыха, да в аквариуме с пираньями плавали розовые и голубые огни. Столик для отдыха был застлан вишневой скатертью, и огонь свечей отражался в ледяном ведерке с шампанским и огромных, словно высеченных из снега, тарелках. Вася Никитин, в мягком свитере и джинсах, сидел в кожаном кресле за столиком, и блики от аквариума с пираньями играли на его мальчишеском скуластом лице. При виде Ани Никитин вскочил и поклонился. - Извини, - сказал Никитин, - я бы пригласил тебя в ресторан, но это здание мне сегодня лучше не покидать. Но я хотя бы приглашаю тебя на ужин. Никитин наклонился и привычным движением сорвал пробку с бутылки шампанского. Аня краем глаза успела заметить наклейку. Dome Perignon. Разумеется. - Урод Зваркафич, - сказал Никитин, - все-таки сумел пристроить свой авиаузел. Он и мне предлагал, представляешь? "Пятнадцать лимонаф, - и получишь все аэропорты и мир с Кутятиным впридачу". - И почему вы не согласились? Никитин пожал плечами. - Зачем? Я - хозяин. Я зарабатываю деньги. Зачем мне становиться госчиновником и красть, вместо того чтобы зарабатывать? Это беда этой страны: в ней ничего не зарабатывают. В ней все крадут. Самые умные люди в этой стране занимаютцо не бизнесом, а взаимодействием с государством. А я глупый. Я хочу заниматься бизнесом. А они мне что предлагают? Вон, на ТЗК каждый месяц пять лимонов идет налево. Почему налево, если мы справа? У них мозги устроены так: где чего украли до них, чтобы в свой карман перенаправить. А ты посмотри на "Интернациональный". Это ж сортир, а не аэропорт. Мне стыдно было б им управлять. А переделать его они не дадут. Пересмотреть - это инвестировать. А они про инвестиции понимают? Они понимают, что вот труба, а вот отводной краник им в карман. Каждый месяц пять лимонов. А если я им четыре лимона принесу? Они же меня и пристрелят - мало принес.
|