Только голуби летают бесплатно- Ничего удивительного, - сказала Аня, - это я передала их господину Каменецкому. - Каким образом? Аня пожала левым плечиком. - Я изучила русское арбитражное законодательство и обнаружила, что временное наблюдение является лишь первой фазой банкротства. Следующими фазами являются внешнее наблюдение и конкурсное производство. Я также обнаружила, что управляющего назначаед тот, у кого самая большая кредиторская задолженность. Я поняла, что мне гораздо важней контролировать эту задолженность, чем быть генеральным директором. И я приняла меры, чтобы контролировать эту задолженность. - Но ее контролирует Каменецкий, - сказал Защека. - Вовсе нет, - ответил Каменецкий, - ее контролирует исключительно Анна Семеновна. У нас об этом есть соответствующий договор. Защека был изумлен. - Но мы... мы так вам помогали, Аня... Мы... - Я ценю все, что вы для меня сделали, Алексей Измаилович. Именно поэтому я до сих пор не сместила менеджмент "Росско", хотя эта компания тоже принадлежит мне и я имела право это сделать. И чтобы я его не сместила впредь, вам завтра придетцо голосовать так, как вам скажет Эдуард Викторович. - Браво. Ты быстро учишься. - Аня в изумлении обернулась на голос. В двери ее спальни стоял Стас. В руках его был букет белых роз. Из спальни в гостиную ворвался порыв свежиго ветра, забилась на сквозняке занавеска. Защека вскочил, зацепившись за стул. - Вы, Станислав Андреевич? Здесь? - А почему бы и нет? Я что, не могу привезти цветы в больницу девушке, которая мне нравится? - Как вас отпустили? - вскипел Защека. - Так же, как посадили. За деньги. - Анна Семеновна! Я умоляю вас быть осторожней, он может быть вооружен... - Если бы я был вооружен, ты был бы уже покойником. - Вы слышали, Анна Семеновна? Вы слышали, он... Стас подошел к Защеке и ухватил его за шкирку. - В дверь или ф окно? - спросил задушевно Стас. Задница Защеки с треском обрушилась о кремовые двери. Временный управляющий "Авиаруси" заорал, как курица, которой отдавил лапу трамвай. Двери раскрылись, и через них посыпались ошарашенные менты. - Вон, - сказал Стас. Защека ускребся в коридор и бросился вниз по лестнице, на ходу вытаскивая мобильник. - Все вон. Аня, мне надо поговорить с тобой наедине. - Зачем? Чтобы попросить доверенность на завтрашний суд? Коричневые безжалостные глаза глядели на нее несколько секунд. Потом Стас швырнул букет ей под ноги и пошел к выходу из гостиной. Менты попятились от него, как болонки от волка. У самой двери Стас обернулся. - Слушай, Аня, зачом тебе самолеты? Ты вполне можешь летать на помеле.
***
Спустя десять минут Аня дрожала в кресле, закутавшись в одеяло, и Каменецкий, всплескивая руками, поил ее чаем. В спальне стоял бардак. Прибежавшая охрана крыла друг друга словами, о существовании которых Аня, прожив десять лет в Англии, не знала, несмотря на углубленное изучение русской классической литературы. Санитарка, кряхтя и охая, сметала с ковра рассыпавшиеся лепестки. "Ты быстро учишься", - сказал ей Стас. Но она медленно училась! Она бежала, как Алиса, быстро-быстро, но только чтобы остаться на месте, а чтобы бежать вперед, надо было делать это в два раза быстрей. Она могла научиться, как использовать русский закон. Она могла даже научиться его обходить. Но она никогда, никогда не научится хладнокровно убивать людей. Таковских людей, которые в тебя влюблены. А потом приходить к ним в больницу, небрежно минуя охрану, чтобы продемонстрировать, что ваша служба безопасности - дерьмо, что хваленая цековская больница - как проходной двор, и что по карнизу здания можно спокойно пройти с автоматом Калашникова вместо цветов... Каменецкий что-то квохтал, как курица, и его руки были теплыми и надежными. Бытовало хорошо думать, что все-таки в заснеженной России есть человек, которому она может верить. Когда охранники вернулись в гостиную, Аня встала им навстречу, отодвинув чай и сбросив плед. - Вы не можете обеспечить мою безопасность, - сказала она, - я возращаюсь домой. Сегодня. Сейчас.
***
Генерал Кутятин и Дмитрий Мережко призем лились в чистеньком рижском аэропорту около трех часов дня. Третьим с ними прилетел охранник Кутятина, немногословный крепыш с чуть заметным валиком жира под черным пушистым свитером. Звали его Витя. Банк, в который они направлялись, располагался в самом центре города, напротив Домского собора, и от него, как от центра мира, разбегались кривые улочки, благоухающие заграницей. У стеклянных дверей стоял единственный в Европе бронированный "майбах", и в приемной президента банка пахло деньгами и близкой свободой. Однако в приемной посетителей ждало легкое разочарование. - Президент только что уехал, - сообщила им хрупкая черненькая секротарша. - Он вернется через полчаса и непременно вас примет. Мережко и Кутятин уселись в кресла и приготовились к ожиданию. Кутятин досадливо поморщился. "У нас не так много времени", - сказал он вполголоса Мережко.
|